Вокруг света 1964-12, страница 22

звали Абакук Прикет. Именно благодаря Прикету до нас до-3£МЛЮ ^шло единственное документаль

ное сообщение о последнем, роковом плавании Генри Гудзона, которым мы располагаем.

ПРОСТРАННОЕ СООБЩЕНИЕ ОБ УПОМЯНУТОМ ПЛАВАНИИ И ИТОГАХ ЕГО, НАПИСАННОЕ АБАКУКОМ ПРИКЕТОМ, КОТОРЫЙ ОСТАЛСЯ В ЖИВЫХ И ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ¹.

...Мы шли на северо-запад, встречая попеременно то лед, то чистую воду. Когда мы пробирались между льдинами, то увидели, как перевернулся большой айсберг, и это послужило нам хорошим предупреждением не подходить близко к ним.

На следующий день мы выдержали сильный шторм и вынуждены были лечь в дрейф. Некоторые из наших людей заболели, — я не хочу сказать, — от страха, — но других симптомов я не заметил, чтобы поставить более точный диагноз.

Когда шторм прекратился, мы отправились дальше на запад. Капитан пытался держать курс на юг, однако чем больше он старался, тем хуже получалось, так как мы были прочно зажаты во льдах, и он начал уже отчаиваться (как он позже поведал мне). Он думал, что мы никогда не выберемся из этих льдов.

Поэтому он показал нам на своей карте, что мы находимся в 100 лигах дальше, чем какой-либо англичанин до нас в этих водах, и спросил нас, что мы выбираем — идти дальше или нет. В ответ на это одни заявили, что они хотели бы быть дома, другие — где бы то ни было, лишь бы далеко от льдов, и в ходе этих разногласий наговорили друг другу резкостей, о kotopdix вспоминали еще много времени спустя.

Итак, мы взялись за работу и с огромным трудом вывели судно из льдов. Войдя в пролив², мы плыли вдоль южного берега, пока опять не встретили лед; тогда мы подошли к самому берегу и на острове нашли гавань. Здесь мы прошли над камнями, находившимися на глубине всего двух с половиной фатомов, и, поскольку нам удалось спастись, мы назвали этот остров Годс-Мерси (остров Божьей милости).

Капитан послал меня на остров, чтобы исследовать его, и там я встретил стаю куропаток, но убил только одну, и то старую. Это бесплодная страна, в которой нет ничего, кроме маленьких водоемов и скал, растрескавшихся так. будто здесь не раз было землетрясение.

Мы продолжали идти на запад вдоль южного берега и, наконец, усмот рели очень живописный мыс, который капитан назвал мысом Дигс. В стороне от него, к востоку, был еще выступ, который капитан назвал мысом Вулстенхолм.

Мы послали на мыс Дигс лодку. Она причалила к юго-восточном> его краю, очень высокому, — люди с большим трудом поднялись на берег, £де они увидели на довольно ровной местности стадо оленей, но не сумели подойти к ним на расстояние мушкетного выстрела.

Переходя с места на место, они увидели на западе холм, более высокий, чем остальные. Здесь водилось много дичи, и здесь наши люди нашли траву, которой они не видели со времени отплытия из Англии. Они также нашли похожие на стога сена хижины, в которых хранился большой запас птиц, подвешенных за шеи. Они взяли много этих птиц и, спустившись вниз по склону долины, унесли их в лодку.

За это время капитан Гудзон провел судно дальше вдоль берега и несколько раз выстрелил из пушек, чтобы дать сигнал лодке вернуться. Наши люди пытались убедить его задержаться на некоторое время на острове, чтобы подкрепиться щавелем и дичью, но он отказался и поплыл дальше на юг

Много суток спустя мы вошли в устье залива ¹ и стали на якорь у острова, где взяли на борт воду и балласт.

Два-три дня спустя начались споры относительно целесообразности нашего захода в залив.

10 сентября 1610 года после обеда капитан созвал всю команду, это было сделано по просьбе его помощника Роберта Джюета, настаивавшего, чтобы капитан извинился за оскорбление и клевету (как он считал), допущенные в отношении его капитаном.

Капитан выслушал, что говорил Джюет. Высказались и остальные члены команды. Они рассказали о таком количестве нарушений и мятежных высказываний и действий, допущенных Джюетом против капитана, что терпеть их дальше было бы опасно.

Прежде всего ему бросил в лицо обвинение наш трубач Беннет Мэтью, заявивший, что, когда мы впервые усмотрели Исландию, Джюет сказал, что, как он ожидает, финалом плавания будет всеобщее избиение, для некоторых со смертельным исходом.

Во-вторых, когда мы плыли от Исландии, он при всей команде грозился повернуть судно домой, но в этот момент его сумел успокоить капитан, надеявшийся на то. что он изменит свое поведение.

В-третьих, наш плотник Филипп Стаф и Арнольд Лодли бросили Джюету в лицо обвинение, поклявшись на Святой Библии, что он от них требовал держать в своих каютах под рукой заряженные порохом мушкеты, а также шпаги, и заявил, что мушкеты будут заряжены пулями еще до окончания плавания.

В-четвертых, в то время, когда мы были вынуждены дрейфовать во льдах, подвергаясь сильному их натиску, он не раз допускал высказывания, клонящие к мятежу, и этим настроениям поддавались наши более робкие моряки.

За эту и иную низкую клевету Джюет был смещен, и помощником капитана вместо него был назначен Роберт Байлот, доказавший, что он честно блюдет интересы экспедиции.

Капитан также пообещал, что, если нарушители впредь будут вести себя честно, он будет печься об их благе и забудет их проступки.

В Михайлов день (11 октября) мы прошли мимо ряда островов и поплыли на север, но попали на мелководье. Погода была плохая и туманная, и мы, став на якорь в месте, где глубина была 6—7 фатомов, простояли там восемь дней, и за все это время не было ни одного часа, когда бы мы могли сняться с якоря. Затем, когда ветер прекратился (но волнение на море по-прежнему оставалось сильным), капитан велел снова поднять якорь, не посчитавшись с мнением тех, кто знал, что за этим последует. И когда якорь был поднят, нахлынула очень сильная волна, отбросившая всех от кабестана, причем нескольких матросов ушибло.

Некоторое время плыли на юго-запад, пока не достигли, вероятно, самой западной бухты из всех открытых нами ².

В этом заливе мы стали на якорь и послали к берегу лодку. На покрытых снегом скалах наши моряки обнаружили след ноги и нашли много леса.

В полночь мы снялись с якоря и рассчитывали продолжать плавание прежним курсом, но судьбе было угодно, чтобы мы наскочили на камни. Милостью господней мы снялись с них без повреждений, хотя и не без переживаний.

Затем мы направились на восток и вошли в залив, где стали, и капитан послал нас с плотником подыскать место для зимовки. Был уже последний день октября, ночи стали длинные и холодные, вся земля была покрыта снегом, а мы были крайне измотаны, проведя три месяца в лабиринте этого залива.

На следующий день мы завели судно на мелководье, и к 10 ноября оно вмерзло в лед³.

Теперь мы начали думать, как растянуть провизию. У нас было хорошей провизии на шесть месяцев, и мы

¹ Залив Джемс. — Ф. М.

² Вероятно, залив Ханна. — Ф. М.

³ В бухте Руперт. — Ф. М

18