Вокруг света 1964-12, страница 25

щики, хотя и без того их было слишком много, но больше никто не пришел.

Было темно, и они были готовы осуществить свор темное дело. Я позвал к себе Грина и Уилсона и молил их не делать этого ночью, а подождать до утра, так как сейчас каждому нужно отдохнуть. Но злодейство не знает сна.

Я спросил Генри Грина, кого он собирается высадить с корабля вместе с капитаном. Он ответил, что плотника Филиппа Стафа, Джона Кинга и больных. Я сказал, что неразумно будет оставаться без плотника. Филиппа Стафа и его друга Джона Кинга не уважали, осуждали за махинации с провизией. Но главная причина, почему хотели высадить Кинга, была в другом. Капитан возлюбил Джона Кинга и назначил его своим помощником, тем самым сместив Роберта Байлота. Эта замена вызвала среди команды ропот, так как Кинг не умел ни писать, ни читать, и поэтому, говорили матросы, капитан и его новый помощник-не-вежда поведут судно, куда капитану заблагорассудится, так как капитан запретил кому бы то ни было вести дневник или делать счисление проделанного пути, отобрав у каждого все, что могло служить этой цели.

Все же я добился у Генри Грина и Уилсона согласия на то, чтобы плотника оставили,

надеясь, что с его помощью, когда команда насытится бунтом, удастся упросить снова взять на судно капитана и остальных. Далее, я уповал на то, что, возможно, кто-либо сумеет как-то предупредить Филиппа Стафа, Джона Кинга или капитана. Так могло бы и случиться, если бы у тех из нас, кого последними посвятили в заговор, не отняли возможность это сделать.

В эту ночь Джон Кинг долго не ложился, он был у плотника, каюта которого находилась на юте. Когда он шел обратно, его как бы случайно встретил товарищ по каюте Роберт Байлот, и они пошли в каюту.

Уже начало светать, когда пришел ко мне Беннет и велел принести воды для чайника. Я отправился в трюм за водой, и, когда спустился

туда, они закрыли за мной крышку. Тем временем Генри Грин с одним матросом пошли к плотнику и отвлекали его разговором, ожидая, пока капитан выйдет из каюты, что тот вскоре и сделал. Тогда перед капитаном появились Джон Томас и Беннет, а Уилсон подошел сзади, схватил его и связал ему руки за спиной. Капитан спросил, что те собираются сделать, они сказали, что он все узнает, когда очутится в лодке.

К борту судна подтянули лодку, несчастным больным и увечным людям приказали спуститься в нее.

Затем капитан обратился ко мне, так как я подошел насколько мог ближе к люку, чтобы с ним поговорить. Я на коленях умолял бунтовщиков опомнить

ся. Но они велели мне уйти в каюту, чтобы не дать капитану поговорить со мной.

Плотник Филипп Стаф, будучи свободным, спро сил их, чего они хотят, — ведь их повесят, когда они* вернутся домой. Что же до него лично, сказал Стаф он не намерен оставаться на судне. Тогда они пред ложили ему идти в лодку. «Я пойду, — сказал он, если мне отдадут мой рундук со всем, что там есть» Они положили рундук в лодку, и он подошел ко мне чтобы проститься.

Я попытался уговорить его остаться на судне, убеж дая, что если он останется, он сможет сделать так чтобы все было хорошо. Но он ответил, что бунтовщи ки будут в любом случае рады взять их обратно на борт, так как на всем судне нет никого другого, кто мог бы сказать им, как вести судно домой. «Но, — сказал он, — если судно и шлюпка разойдутся, чего

Г

мы по своей воле не допустим, так как будем следовать за судном, вы, когда дойдете до мыса Дигс, оставьте вблизи места, где водится дичь, какой-нибудь знак, что вы здесь были». Он сказал, что сделает то же самое для нас, если они придут туда первыми. Так мы расстались.

Теперь все несчастные были брошены в лодку. Это были: капитан Генри Гудзон, его сын Джон Гудзон, Арнольд Ледлоу, Сайдрэк Феннер, Филипп Стаф, Томас Вудхауз, Адам Мур, Джон Кинг и Майкл Бат. Плотник убедил негодяев оставить им мушкет, пороха и пуль, несколько пик, чугунный горшок и в нем немного еды, а также ряд других вещей.

21