Вокруг света 1965-02, страница 53

каленные стены свежему ветру, пахнущему горьковатой солью.

Три года назад стоял у пирса старый минный крейсер «Советская Украина». Среди современных кораблей он выглядел старомодно, как бабушкин комод, попавший в квартиру с современной мебелью. А в девятнадцатом году, грозно дымя своими высокими трубами, он вместе с другими кораблями Балтийского флота прорвался сюда сквозь белогвардейские заслоны защищать советскую власть от контрреволюции и интервентов.

Мало кто знает, что последние залпы в гражданскую войну прогремели как раз на Каспий.

Один мой знакомый при словах «Каспийское море» пренебрежительно кривил рот:

— Ну и море! Так, озерко.

А это «озерко» во всех лоциях считается вторым в мире после Бискайского залива по количеству штормов в году.

...На набережной я вниматель-» но изучал пропуск, выданный мне в пароходстве Винницким. Там было написано: «Разрешается рейс на мелкосидящем танкере «Федя Губанов». Слово «мелкосидящий» мне решительно не понравилось. Я решил, что меня постигла неудача. Танкер какой-то неполноценный, с мелкой осадкой. Если уж корабль, так корабль морской, со всеми морскими габаритами.

Но возражать было поздно. И в половине двенадцатого ночи я прогуливался у проходной неф-тепричала и ждал капитана.

Южное чернильное небо где-то совсем рядом сливалось с морем, море поблескивало зыбкими дорожками от корабельных прожекторов. За оградой, в порту, мерно гудели дизели, ноздри щекотал воздух, густо настоянный на бензине и нефти.

Капитан Николай Ильич Коб-зев появился минут через двадцать. Молодой, с ослепительной улыбкой, в легкой тенниске и в белом берете, он меньше всего напоминал сурового покорителя морей. Ни фуражки с «крабом», ни золотых шевронов.

Погасив сигарету, Кобзев поздоровался, и мы отправились в нелегкое для меня путешествие по причалу. В темноте я скользил по жирным, насквозь пропитанным нефтью доскам, спотыкался о трубопроводы.

«Федя Губанов» возвышался своими надстройками с добрый

шестиэтажный дом. С уважением задрав голову, я невольно подумал, что в пароходстве ошиблись.

— А у вашего корабля глубокая осадка? — с надеждой поинтересовался я у Николая Ильича.

— Нет. Он мелкосидящий. Последняя серия. Четыре метра — вся осадка.

— А вот этот, рядом?

— Тот поглубже, до пяти.

Я ничего не понимал. Соседний танкер был на вид почти одинаков по размерам. «Федя Губанов» выглядел величественнее.

А далеко за полночь в капитанской каюте я услышал историю дерзкого творческого подвига советского инженера.

Жил в городе Баку инженер Алексей Пустошкин. Любил он Каспийское море по-хозяйски, хотел, чтобы оно приносило как можно больше пользы. Он хорошо понимал, что Каспий и Волга неотделимы.

Обмеление Каспийского моря привело к тому, что транспортировка грузов на Волгу стала затруднительной и сложной. На морском рейде, за сотни кило-

Рисунки П. ПАВЛИНОВА

4*

51