Вокруг света 1965-02, страница 54

метров пути до Астрахани танкеры перекачивают содержимое своих танков в баржи, а потом баржи идут вверх по Волге, чтобы опять слить свой груз з баржи речного флота.

Алексей Пустошкин еще в 1929 году доказал, что можно создать морской корабль, который будет ходить и по большим рекам. Ему возражали, что танкер водоизмещением в семь тысяч тонн и осадкой в четыре метра переломится на первой же морской волне, что он обязательно сделает «оверкиль» — попросту говоря, перевернется.

Шли годы. Пустошкина считали чудаком. Многие подсмеивались над ним в открытую. Но иаже-нер не сдавался. И победил.

И вот в 1953 году со стапелей сошел первый мелкосидящий тчч-кер «Олег Кошевой». Пробные рейсы опровергли все сомнения противников Пустошкина. Танкер преспокойно входил в дельту Волги, выдерживал любую волну.

Инженер Пустошкин умер. Созданные им корабли бороздят теперь морские просторы, и на борту одного из них написано: «Инженер Пустошкин»...

— Избитое выражение «чудо техники», но по-иному мелкосидящие танкеры назвать нельзя, — сказал Кобзев. — Эти корабли совершают сейчас настоящую революцию на Каспии. Какую? Дойдем до Астраханского рейда, и вы все поймете сами. Спокойной ночи! Метеорологи обещают завтра курортную погоду.

Первый день плавания действительно был курортный. Море застыло и с ленивым всплеском нехотя расступалось перед высоким носом танкера. На небе ни облачка. Палуба раскалена. И тут по воле старшего механика из труб, протянутых от носовой надстройки до кормы, хлынул «дождь». И над палубой вспыхнула радуга. Радуга даже изгибалась полукругом; и было лишь непривычно, что ее арка медленно плавает параллельно палубе, обтекает вентиляторы и вытяжные трубы.

— Чем я не бог? — засмеялся старший механик. — Нажал кран, и, пожалуйста, — небесное явление!

...Сумерек в южной части Каспия нет. Солнце поспешно ныряет в море, и сразу наступает ночь. От темноты пропадает вечная недосягаемость горизонта,

пространство вокруг корабля словно сужается, становится легче вообразить, что берег рядом и причалы вот-вот сверкнут своими гостеприимными огнями.

Огни сверкнули, но впереди. Они появились с левого борта, вздрагивающие звездочки над водой — фонари на мачтах судов. Но вокруг невидимых кораблей голубоватыми пятнами светилось изнутри море, и выглядел этот свет если не таинственно, то по крайней мере непонятно.

— Новый способ ловли кильки, — сказал капитан Кобзев. — Опускается сеть с мощными электролампами, и до глупости любопытная килька со всех сторон мчится выяснить, что за странное зрелище. Очень продуктивный метод... Пошли покурим.

Курение на танкерах тема особая. Сознание настоящей, ежеминутной опасности, что от одной спички можно взлететь на воздух, воспитывает куда больше, чем таблички и лекции. В тесной каюте со стальными стенами и чаном воды вместо пепельницы — неофициальный клуб всего корабля. Перемывают косточки капитану, если он того заслуживает, хвалят или поругивают боцмана, вспоминают потрясающие морские истории.

— И вот что обидно, — жаловался мне один моторист. — И не курящий на танкере папиросу просит. Я на сухогрузных ходил — от табачного дыма отворачивался. А теперь курю. Тоже поговорить охота. Человек к человеку тянется.

О ЧЕМ МЕЧТАЛ МЕХАНИК БАСОВ

Увиденное или услышанное в раннем детстве порой запоминается на всю жизнь. Мне так запомнилась картинка из потрепанного дореволюционного журнала «Нива». Картинка называлась «У истоков Волги». На ней был изображен странник с посохом, осторожно переступающий через узенький ручеек по камешкам.

И все-таки мне трудно поверить, что где-то на болотце древней Тверской земли еле слышно журчит между мшистых кочек струйка воды, которая потом вращает турбины Куйбышевской ГЭС, легко несет на себе многоэтажные белые пароходы.

Уже гораздо легче согласиться с пожилым лоцманом Титовым.

— Где кончается Волга? — спросил я его.

— У берегов Персии, — невозмутимо ответил Титов. — Каспийское море тоже Волга, только пошире...

На горизонте появился известный для нескольких поколений каспийских моряков «Донбасс» — старое судно на мертвом якоре, превращенное в нечто вроде штаба Астраханского рейда.

Слово «рейд» обычно связано с кораблями, дымящими в море перед портом. Астраханский рейд, очевидно, единственный в своем роде, потому что до города двое суток плавания и никаких признаков земли. Но название рейд законное — вокруг «Донбасса» десятки барж. Баржи мерно покачиваются на легкой волне и терпеливо дожидаются буксировщиков. От баржи к барже снуют юркие катерки.

— Ей-богу, в гости друг к другу ездят, черти! — восхищенно воскликнул наш первый штурман. — Гляди — вон тот, рыжий, даже с гармошкой! Ну чем не плавучий город!

Есть в повести Юрия Крымо-ва «Танкер «Дербент» эпизод, где механик Басов мечтает о возможности перевозок нефтепродуктов без перекачки, прямо до Астрахани. Своей мечтой он делится с боцманом Дыгайло, и вот что ему отвечает боцман:

«— Все-то вам легко, все-то вы можете! Только и до вас, я полагаю, образованные люди над этим голову ломали, да отступились. А причина здесь — наносы вредные да течения всю вашу работу уничтожат и фарватер песком затянут. Нет, не быть по-вашему!»

Ни течения, ни вредные наносы, ни маловеры вроде Дыгайло не помешали. Правы оказались писатель Крымов и его любимый герой большевик Басов.

Уже несколько лет танкеры идут в Астрахань, минуя рейд. Мало того, каспийские капитаны часто, не дожидаясь лоцманов, сами проводят корабли. А это нелегкий удар по самолюбию заядлых волгарей. Недаром два лоцмана, которых мы взяли на борт «Феди Губанова», сразу взахлеб заговорили с Кобзевым про аварию, происшедшую с одним из танкеров возле деревни Ниновка.

В их интонациях сквозила открытая обида: вот, мол, начали

52