Вокруг света 1965-02, страница 75

почти от всех ухищрений нынешней техники и стала похожа на судно Колумбовой эпохи. Даже скорость, которую она развивала, не превышала 6—7 узлов. Небольшая скорость имеет свои преимущества, когда нужна точность наблюдений.

Мы плыли зигзагами, то подходя к самому берегу, то уходя далеко в море. Научная группа «Зари» прочесывала норвежское побережье и изучала своеобразное распределение магнитного поля в этой области: мировая магнитология еще мало о нем знает.

Никогда не изгладится из моей памяти Норвежское море. Великолепная погода сменилась неожиданной бурей. Синее небо затянулось свинцовыми тучами, в которых проскакивали зубчатые молнии. Семиметровые волны швыряли «Зарю», как детский мячик. В эти дни все члены молодого экипажа получили боевое крещение. Сейчас уже трудно определить, где мы научились жонглерскому искусству: при поглощении супа, чая или компота. Но факт остается фактом: человек создан для того, чтобы побеждать природу. В этом нам помогли замечательные навигационные свойства «Зари», опыт и отвага капитана и работа. На «Заре» вырос хороший, тесно спаянный коллектив. Руководитель экспедиции и капитан на заключительном заседании могли с полным правом заявить: «На всем протяжении долгого плавания вы работали действительно образцово. Мы считаем экспедицию этого года одной из самых успешных в истории «Зари». Мы были бы рады, если бы молодые члены команды остались верными «Заре» и в дальнейших плаваниях. С таким коллективом людей было приятно жить и вести корабль по морям и океанам».

Что касается меня, скажу честно — ни морского волка, ни магнитолога из меня не вышло. Но я никогда не забуду свист ветра в парусах, и прозрачную гладь моря, и кипень волн. После четырехмесячного плавания прямо с трапа «Зари» я поспешил к читателям «Вокруг света», чтобы сказать — путешествия делают человека счастливым, ибо обогащают его огромностью и разнообразием знаний и впечатлений.

Перевод с чешского 3. БОБЫРЬ

на Кубе, подымался на Гималаи и к соленым озерам Тибета.

Немало приключений выпало на долю художника-путешественника.

Во время странствий по Сиккиму Верещагин чуть не погиб в снегах суровых гор. Но и тогда, когда положение казалось уже почти безнадежным и спасения ждать было неоткуда, художник не впал в отчаяние.

«Мороз к утру все усиливался, — вспоминает жена и верная спутница Верещагина, — и я дивилась, как мог муж мой в таком бедственном положении еще рассуждать о тонах и красках двигавшихся над нами облаков. — «Другой раз, — говорил он, — надобно прийти сюда со свежими силами и сделать этюды всех этих эффектов — их увидишь только на этих высотах».

На следующий день, оставив жену у костра, Верещагин, обмороженный и полуослепший от снежиой болезни, добрался все-таки до ближайшего селения и привел на помощь людей.

В этом же путешествии художника ждало еще одно приключение. Верещагины остановились в буддийском монастыре. Монастырь стоял на берегу горной речки, а на другой стороне ее начинался лес. Там прыгало по ветвям невероятное количество обезьян, и они кричали так, что не давали Верещагину работать. Василий Васильевич решил попугать их. Взял ружье и переправился через реку. Однако эффект выстрела был обратным. Услышав его, стаи обезьян бросились со всех сторон на художника, и он еле-еле сумел спастись от них.

За гималайским путешествием последовали новые — Муза дальних странствий вела художника по свету. Верещагин, художник-пейзажист и баталист, погиб в Порт-Артуре на броненосце «Петропавловск», до последней минуты не выпуская карандаша из рук.

На следующей встрече в Кают-компании вы услышите рассказ советского журналиста Н. Хохлова, побывавшего недавно в африканском селении Уджиджи, там, где когда-то встретились Д. Ливингстон и Г. Стэнли, и маленькую повесть о необычной судьбе молодого этнографа из племени гуайяки — Мари Виллар.

С этк$)т<<1СОа4 по t£emuj

Большую часть жизни русский художник Василий Васильевич Верещагин провел в странствиях по свету. Объездил Индию и Среднюю Азию, был на Дальнем Востоке и

схж^си*ш$гшее н&цэо**

е&сгп&о

В XVII веке по приказанию Людовика XIV французские географы и физики предприняли путешествие по своей стране, чтобы составить ее новую, более точную карту. Впервые с помощью астрономических наблюдений Кассини и де Лаир определили широту и долготу основных городов Франции, очертания французских берегов Средиземного моря и Атлантического океана.

Результаты их работы огорчили короля: на новой карге Франция оказалась значительно меньшей, чем считалось раньше. Выслушав доклад ученых, Людовик сказал им, вздохнув: «Я с сожалением вижу, господа, что ваше путешествие стоило мне доброй части моего королевства».

73