Вокруг света 1965-03, страница 29

На шутливых параллелях

бы минуту, те начинают оказывать на него давление изнутри.

Не удивительно поэтому, что Ассоциация патен тованных путешественников, взволнованная незапланированными открытиями землепроходцев-непрофессионалов, решила собраться и выработать в срочном порядке критерий Истинного Путешественника. Ведь позывы к путешествию нередки у случайных людей. Например, даже у меня.

Правда, я ограничиваю себя местами давно открытыми, заселенными и даже перенаселенными Но, оказывается, можно заново открывать вещи, знакомые всему миру, как собственный карман. Когда я вхожу в ванную отеля в Цюрихе, моему взору предстает такое переплетение труб, шлангов и разноцветных кранов, что амазонские джунгли кажутся в сравнении с ними пустыней Сахарой И неожиданностей там не меньше, чем на лесной тропе: когда, разобравшись, наконец, во всех предупредительных надписях, я поворачиваю ручку, на голову мне обрушивается ледяной шквал, хотя я намеревался вызвать тоненькую теплую струйку

А приключения! Они начинаются для меня в тот момент, когда прохожий принимается объяснять мне дорогу: «Значит, сейчас повернете направо...» и т. д. Можете представить, какое восхищение вызывают у меня люди, смело пересекающие Тихий океан. Хотя, наверное, им легче — там не у кого спрашивать путь .

Так что путешествовать можно когда угодно и где угодно. Одно только плохо: путешествия отбивают способность удивляться, новое всегда напоминает уже где-то виденное. Когда я был в Рио-де-Жанейро, туда приехал один мой знакомый. Это был человек-Индия Он принадлежал к категории очень богатых людей, которых всегда и всюду приглашают за чужой счет, хотя это следовало бы делать с людьми менее обеспеченными.

Он еще ни разу не был в Рио, и я повел его на гору, откуда открывается великолепный вид на город и заллв Пальмы тихонько шуршали под лучами умиравшего солнца. Мой знакомый в восхищении закрыл глаза.

— Ах, — сказал он, — как сейчас вижу закат в восточной Индии...

Перевод с французского М. БЕЛЕНЬКОГО

«ДОМ»

НА ПОДВОДНОМ ВУЛКАНЕ

Четыре американских моряка десять дней провели в подводной лодке, превращенной в лабораторию, на глубине шестидесяти пяти метров. «Силаб» — так называлась лаборатория — бросила якорь на вершине подводного вулкана невдалеке от Бермудских островов.

Подобные эксперименты проводились уже не раз — например, французские океанографы пробыли около месяца в подводном «доме» конструкции Жака-Ива Кусто. Цель американских исследователей — выяснить, как человеческий организм реагирует на необычную среду, может ли он переносить огромное давление.

Акванавты испытывали давление около пяти килограммов на квадратный сантиметр, что намного превышает атмосферное. Оказалось, что в общем-то можно переносить такую перегрузку — она лишь замедляет темп движений. Люки, обращенные в воду, вниз, были всегда открыты — давление воздуха внутри лодки уравновешивало напор воды извне. Акванавтам достаточно было надеть легководолазное снаряжение, чтобы выйти на «улицу». Они собирали образцы на дне, изучали подводную жизнь, делали снимки.

Дышали акванавты в лаборатории гелиевой смесью. Азот, составляющий четыре пятых земной атмосферы, при большом давлении грозит закупоркой сосудов. Употребление гелия не чревато такими осложнениями. Правда, он проводит тепло в шесть-семь раз лучше, чем азот, поэтому на борту лодки держалась температура около тридцати четырех градусов. Из-за легкости гелия несколько нарушается работа голосовых связок — и речь звучала так, словно с повышенной скоростью крутили магнитофон.

Над лабораторией постоянно стояло судно, которое подавало вниз электроэнергию и могло немедленно осуществить спасательную операцию. Лодка была оборудована телефоном, телеграфом и телевизионной аппаратурой. В случае беды исследователи могли «добежать» (разумеется, не очень быстро — как-никак глубина значительная) к телефону, помещенному на «улице», и связаться с судном.

У акванавтов были чрезвычайно общительные и миролюбивые соседи. Особенно часто их навещали Уолли и Джордж — две крупные тропические рыбы. Они обнюхивали странный металлический дом, вежливо принимали угощение от хозяев дома. Уолли полюбились сардины в томатном соусе. Сами акванавты предпочитали мексиканскую кухню — она богата изделиями из теста, которое не боится повышенного давления.