Вокруг света 1965-03, страница 31
Привычные к речным габаритам, они ошиблись: корабль был в семь тысяч тонн водоизмещением. Такое судно впервые вошло в Дон, и ему предстояло без понтонов, своим ходом через Волго-Донской канал спуститься в Каспий. Танкер построили по нашему проекту болгарские судостроители в Варне, и Каспийское пароходство доверило его перегнать капитану Николаю Ильичу Кобзеву. Морская практика не знала подобных перегонов. Не существовало ни инструкций, ни наставлений, как шлюзовать танкер, на каком режиме держать двигатели и как в конце концов отвечать на гудки речных пароходов, не совпадающие с морскими сигналами по коду. Никто не брался официально назначить на танкер лоцманов. Донские и волжские лоцманы, дескать, не имеют опыта проводить морские суда, и нельзя гарантировать безаварийность. Причина убедительная, с ней не поспоришь, да и спорить было некогда. — Обоснованные заключения еще не все, — сказал после перегона Кобзев, — живых людей ими не заменишь Потолковал я по душам с лоцманами-пенсионерами, старики поднялись на корабль. Измерили шагами длину и ширину, поинтересовались осадкой. Я им быстренько под нос техническую документацию, но они отмахнулись: «Бумажки спрячь! Сами разберемся! Ныряй, Ефимыч!» Ефимыч разделся, на всякий случай стыдливо перекрестился и нырнул в исподниках за борт. Выбрался Ефимыч, отфыркался, пенсионеры посовещались и вынесли решение: «Беремся!» Рисунки П. ПЛВЛИНОВЛ Я робко извинился, что деньги они получат не скоро, пока пароходство переведет... Деды рассвирепели: «Мы доказать желаем! Рановато нас на берег списали!» В устье Волги, проходя мимо рыбачьего поселка Оля, капитан Кобзев нажал плоскую рукоятку. Хриплый гудок танкера донесся до маленького домика на окраине поселка. Старый рыбак Илья Павлович Кобзев, предупрежденный сыном по телеграфу, с несвойственной его возрасту бодростью взобрался на крышу и долго махал шапкой вслед танкеру. С тех пор много раз водил «Федю Губанова» из Баку в Астрахань и обратно Николай Ильич и обязательно приветствовал родителей могучим голосом своего корабля. Однажды мать Николая Ильича приехала в Баку и, между прочим, не без ехидства спросила: — Почему у твоего парохода, Коля, ржавые ноздри? — Верно, мама! — согласился Кобзев. — Давно якорные клюзы не драил! Исправлюсь! — То-то! В море никто не видит, а на реке неудобно! Сейчас родители Кобзева уже не слышат приветственного гудка — сын далеко: в Средиземном море командует кораблем «Са-льяны». И тут пора поговорить о «правом борте» в жизни каждого моряка. СЕКРЕТ ПРАВОГО БОРТА Молоденький штурман, выпускник Одесского высшего мореходного училища, нервно курил си гарету за сигаретой и жаловался: — Я типичный неудачник! Ну, рассудите сами: зачем человек в восемнадцать лет выбирает мореходное училище? Конечно, чтобы повидать мир. Он зубрит за партой логарифмы, а бредит Гибралтаром и Антарктидой. Пока я учился, я ходил в качестве матроса-практиканта в Бельгию и Голландию. А теперь? Получил диплом — и извольте радоваться! Баку — Астрахань, Махачкала — Красноводск. Назначили третьим штурманом, а я согласен с любым матросом дальнего рейса поменяться... В самом деле, в юности море обещает коралловые рифы, кокосовые пальмы, цветные ленты северных сияний. Буэнос-Айрес звучит куда заманчивее, чем Махачкала. Горькую исповедь третьего штурмана я пересказал Борису Филаретовичу Коваленко, который был в то время капитаном танкера «Сергей Тюленин». — А вы поинтересовались, на какой борт судна поднялся ваш штурман в свой первый рейс? --спросил Коваленко — На левый или на правый? — Нет. И какое это имеет значение? — Огромное, — сохраняя полную серьезность, продолжал Борис Филаретович — Существует древнее морское поверье: кто первый раз вступил на корабль с правого борта — впереди удачи, с левого — одни неприятности. Я посмотрел на орден Ленина на груди Коваленко — Вы-то поднялись с правого борта? < г»» |
