Вокруг света 1965-05, страница 32
Юра на своем тракторе, «консервная банка» сзади. Да обрывы с обеих сторон! Такие, что у нас шутники в лагере спорили: «Сколько витков до дна, если сорвешься?» Одни говорили 150, другие — 200. Желающих проверить не было... Так вот, чтобы он не сорвался, его на канатах феллахи и солдаты Табани держали. Юрке досталось здорово. Он потом рассказывал, что, когда слез с трактора, выкручивал рубашку. Юрка сделал три таких рейса. Феллахи были потрясены. Мулла пригласил Юру к себе в дом и оставил ночевать. Потом многие из наших бывали в гостях у кабилов, но Юра был первый. Вернулся он в лагерь, и мы увидели у него на тракторе оливковую ветку. «Вон, — говорит, — ветку подарили». И сам смущенно улыбается. Улыбка у него такая, что смотришь на него и сам улыбаешься... Миша Григорьев — тот другой. Такой долговязый парень, лицо широкое, скуластое. Молчаливый, незаметный. Ему пришлось ехать за бетономешалкой. Дорога горная. Даю голову на отсечение — на ней тысячи две поворотов будет. Она, наверное, сама себя все время пересекает. Мы знали, что он поехал за новой бетономешалкой, но, когда вышли из столовой и увидели, ахнули: «ГАЗ-51» — малютка, а эта бетономешалка — громада выше кузова. Мы ее потом всей бригадой снимали. А она еще на ходу покачивается... Миша вышел из кабины — он семь часов крутил баранку: «Ну вот, привез». Вытер лицо рубахой и пошел обедать. Вечером ему алжирцы подарили пластинку с надписью: «Мишелю за семь часов мужества». Дословно не помню. Они что-то еще написали. Большая была надпись. '11Ш- |
