Вокруг света 1965-09, страница 22

ГЛАВА, КОТОРАЯ ЗАВЯЗЫВАЕТ СУДЬБУ ДЭВИДА В КРУТОЙ УЗЕЛ

О ни сидели в ресторане и смотрели на эстраду. Певица, раскинув руки под микрофоном, пела песенку о подушке, наклонившись так, что грудь ее © глубоком вырезе была видна каждому.

— Как ты думаешь, — спросила Клер, — если «испортится микрофон, кто-нибудь заметит?

— Пока она стоит в такой позе, вряд ли. Видишь ли, в каждой профессии есть свои приемы. Уважающий себя нищий не станет стоять с протянутой рукой, он будет что-нибудь продавать — шнурки для ботинок или спички. Та, на эстраде, вместо шнурков поет, да еще грудь. За одну только грудь без пения платят меньше, вот и все.

— Да, я не пою, — засмеялась Клер. — Может и мне придумать себе какие-нибудь «шнурки»?

— Не нужно, я за честную коммерцию, — ответил Дэвид. Он опьянел, зал со столиками медленно кружился.

— Нельзя сказать, чтобы ты был очень любезен, — надулась Клер, и Дэвид услышал: «Хорошо, что он пьян. Сейчас отвернется, и я подсыплю ему этой дряни. Жалко, конечно. Симпатичный парень, но не портить же отношений с ними... Ничего, поспит покрепче, и все...»

Дэвид вздрогнул, как от неожиданного удара: «Только не подать вида, только не подать вида... Вот ее «шнурки»... Кто это ОНИ?» — его мысли неслись, как стайка ребятишек после школы, только они не смеялись.

Он извинился и вышел из зала. Опьянение внезапно прошло, растворенное чувством опасности. Он снова дичь, которая мечется по полю, окруженному охотниками. Снова начинается охота, снова мир надвигается на него.

Он вернулся на свое место. «Ну, выпей же, выпей!» — молила его мысленно Клер.

— Ну что ж, выпьем, Клер. А знаешь, у меня идея — обменяемся стаканами. Говорят, в таких случаях узнаешь чужие мысли. Ты хочешь узнать мои мысли?

Клер смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Почему ты побледнела, радость моя? — криво усмехнулся Дэвид. — Или ты не хочешь узнать мои мысли?

— Я просто испугалась за тебя, — пробормотала Клер. — Мне показалось, что ты очень пьян.

— Так не хочешь выпить? Отличное вино.

— Нет.

— Ну что ж. Счет, пожалуйста. Он расплатился и, крепко прижимая к себе руку Клер, подвел ее к лифту. Она не сопротивлялась. В голове ее вяло трепыхался один вопрос: что он сделает с ней? Она жила не первый день в Лас-Вегасе, и насилие, настоянное на сухом зное пустыни и лихорадочной алчности казино, было привычной частью окружавшего ее мира.

Дэвид втолкнул Клер к себе в номер и запер дверь. «Неужели это конец? — подумала она. — Но откуда он узнал?»

В ней не было ненависти. Ей даже было жаль этого парня, такого странного и вместе с тем нежного с ней. Но каждая профессия имеет свои правила, и игру нужно вести только по этим правилам.

— Для чего ты сделала это, Клер? — спросил Дэвид, думая, что он не мог бы задать более глупого вопроса.

— Что «это»? Я ничего не сделала.

— Для чего ты подсыпала какой-то дряни мне в стакан? Кто заставил тебя сделать это?

Она пожала плечами и ничего не ответила. «Сейчас он ударит меня», — она невольно подняла руки к лицу, словно защищаясь.

В Дэвиде вдруг шевельнулась нежность к этой девушке. Он обнял ее, и она уткнулась носом в его плечо. Она не плакала, она только изо всех

20