Вокруг света 1965-12, страница 12

— Сударь, вы говорили, что с видом на море. Может быть, вы имели в виду этот морской пейзаж на стене?

— Что вы хотите сказать? По-вашему, из моего дома не видно моря?

Еще немного, и он, чего доброго, подаст на нас в суд за клевету.

— Простите, бога ради, — извинился я. — Мы вовсе не хотели ругать ваш дом. Ни я, ни моя жена не видим моря. Может быть, другим оно показывается, а нам не показалось!

— Принесите стул! — крикнул он кому-то наверх.

Служанка принесла стул. Хозяин встал на стул и, словно моряк Христофора Колумба, увидевший землю на горизонте, радостно воскликнул:

— Вот оно, море! Вот, у вас под ногами!

Он спрыгнул со стула. Теперь я взобрался на него. Ну и ну! Ничего похожего на море. Что это — почудилось ему или он сумасшедший? А может, он хочет внушить нам, что мы видим море?

— Простите, бей-эфенди, море я знаю. Я вырос в Стамбуле. Но, кроме какой-то голубизны, ничего не вижу. Должно быть, это облако.

— У вас какой рост? — строго спросил он меня.

В другое время я бы не сказал ему, какой у меня рост, но тут машинально ответил:

— Метр пятьдесят восемь.

— Ясно, — протянул он. — Все понятно. Я-то думаю, почему этот человек не видит моря? Что, у него завеса, что ли, на глазах? Теперь понятно, почему вы не увидели моря.

— Почему же?

— Рост у вас маловат. Чтобы увидеть море, надо иметь самое малое метр семьдесят. А ну-ка, встаньте на цыпочки.

Встал я на цыпочки — все равно ничего не вижу.

— Подпрыгните немного, тогда увидите.

Желая во что бы то ни стало увидеть море, я,

как цирковой прыгун, стал подскакивать на стуле. Несколько раз чуть не ударился головой о потолок. Никакого моря! Хозяин крикнул:

— Принесите стол! С балкона!

Принесли стол. Он поставил стул на стол, а на стул взобрался я.

— А что теперь видишь? — спросил он.

От радости я чуть было не кувыркнулся, как акробат.

— Видел, видел! — закричал я.

— Что вы видели?

— Море видел, море!

Жена говорит:

— Слава богу, хоть и с риском для жизни, но все-таки увидел. Поздравляю. А какое море видно? Мраморное или пролив.

— Я, право, не разглядел. Просто кусочек моря.

Хозяин обиделся:

— А еще говорите — стамбулец! Не можете узнать море! Вы видите море на двести километров к западу от Девичьей башни до мыса Сарайбурну.

С помощью хозяина, привратника и жены я спустился со стола. Как легко стало на сердце! Морской воздух — это совсем другое дело.

Жена у меня довольно полная.

— Не могу взобраться на стол, — сердится она.

— Да, — говорю, — стол, стул — это дело сложное. Когда мы сюда переселимся, придется соорудить что-нибудь вроде лифта.

Жена говорит:

— Человек должен видеть море со своей постели.

— С постели тоже видно, — успокоил ее хозяин.

— Интересно, как? Ведь для этого надо спать на стуле, стоящем на столе.

— Ничего подобного. Прежние квартиранты прекрасно видели море со своей постели. Надо только сделать перископ — знаете, у подводных лодок бывает, — тогда можете лечь на пол, опереться ногами о стену и спокойно смотрите себе на море.

— Перископ, говорите? А его можно приобрести?

— Пожалуйста. Сразу видно, что вы долго не жили в Стамбуле. Теперь у нас восемьдесят процентов жителей имеют перископы. Перископ — самый необходимый предмет в доме. Возвращаетесь вечером к себе усталый, берете перископ, смотрите на море — и на душе становится светлей.

— Сударь, вы недооцениваете свой дом.

Хозяин удивился:

— Это почему?

— Потому что этот дом может принести вам дохода не двести лир в месяц, а самое малое двести лир в день.

— Каким же образом?

— Очень просто. Дайте объявление в газету: «К вашим услугам прекрасный вид на море. За час — две с половиной лиры». Вы не будете успевать билеты отрывать у входа.

Чуть было не подрались с человеком. Вовремя убрались. На лестнице жена сказала:

— Надо было и мне хоть разок взглянуть на море, раз уж представилась возможность.

Перевел с турецкого А. БАБАЕВ

ФОРЕЛЬ ПИКИРУЕТ

В БЕНЧ

Высоко в Каскадные горы заброшено озеро Бенч. В спокойных, тихих водах его отражается белоголовая вершина Рейнир, одна из высочайших в США.

Но вот тишину нарушает шум -авиационного мотора. Над озером

появляется небольшой самолет, он кружит все ниже и ниже. И когда он пролетает всего метрах в тридцати над водой, от него отделяется облачко маленьких серебристых... рыбок. Радужно сверкая на ярком горном солнце, облачко «приводняется» и исчезает из виду. От самолета отрывается новая стайка «летучих рыбок».

Так служба охраны природы «бомбит» горные озера мальками форели. Сперва их выводят на специальных «рыбьих фермах», а когда мальки достигают двух-трех

сантиметров, приходит пора собираться в путь. По пять-шесть тысяч рыбок помещают в полиэтиленовые мешочки с водой. Туда же подкладывают пару льдинок — они служат охлаждающим средством, чтобы «переселенцы» были не слишком «взволнованы» необычными приключениями, — и поддувают немного кислорода, чтобы им легче дышалось в дороге. После прыжка без парашюта их ждет безбедная жизнь в чистых и прохладных водах горных озер, которые так нравятся форели.

ао