Вокруг света 1965-12, страница 50

Я МИЛ СРЕДИ ВОЛКОВ

(Окончание. Начало на стр. 19)

Волк поднял голову, глаза его широко открылись, но он не остановился и даже не замедлил шага. Короткий взгляд в сторону — и он спокойно протрусил мимо меня.

Конечно, мне хотелось быть незаметным, но чтобы меня так полностью игнорировали — это уж слишком!

Территория, принадлежавшая знакомой мне семье волков, включала больше ста квадратных миль, но у нее были четкие границы со своими пометками.

Однажды вечером я сделал собственные территориальные метки, которые ограничивали примерно три акра, причем сюда входил отрезок в сотню ярдов от волчьей тропы. Посредине располагалась палатка. Долго ждать не пришлось. В 8 часов 14 минут (я вел «волчий дневник») показался вожак, направлявшийся домой. Когда он достиг точки, в которой граница моих владений пересекала тропу, он остановился, как будто наткнулся на невидимую стену.

Выражение усталости на его морде сменилось удивлением. Он отпрянул назад и сел. Потом посмотрел на палатку и на меня. Это был долгий, задумчивый, оценивающий взгляд.

Мне стало явно не по себе, потому что я не люблю играть в гляделки, а в этом случае моим противником был опытный мастер. Его желтые глаза загорелись зловещим огнем, когда я пытался заставить его опустить взгляд.

Пытаясь как-то нарушить неловкое молчание, я громко откашлялся и повернулся спиной к волку (на десятую долю секунды, конечно), давая ему понять, что нахожу подобный досмотр если не оскорбительным, то по меньшей мере невежливым.

Волк понял намек, еще раз понюхал отметку и начал аккуратно огибать мою территорию. Он снова вступил на тропу в том месте, где кончались отметки, и пошел домой. Больше никогда ни один из волков не вторгался в мои пределы.

Чем больше я знакомился с жизнью этой семьи,

тем труднее мне было оставаться на позиции стороннего наблюдателя. Я не мог дольше сопротивляться влиянию их личностей. Вожак явно напоминал мне одного офицера из королевской семьи, под начальством которого я служил во время войны. Я вдруг обнаружил, что про себя называю его «папа Джордж».

Папа Джордж был массивный и очень царственный зверь с серебристо-белой шкурой. Держался он с большим достоинством, но отнюдь не высокомерно. Волчица тоже была примечательной личностью. Поджарая, почти чисто белого цвета, с толстой складкой меха вокруг шеи, со слегка раскосыми, широко расставленными глазами, она была настоящей кокеткой. Однако лучшей матери для волчат трудно было найти. Я заметил, что называю ее Анжелина. Анжелина и Джордж были очень преданы друг другу.

И все же в семейных отношениях моих знакомых не все было ясно. Когда я в первый раз подошел к логову, то увидел трех взрослых волков. Присутствие одного лишнего волка казалось мне совершенно необъяснимым: я уже привык к мысли, что волчья семья состоит из классической пары и оравы волчат. Как же тогда объяснить извечный «треугольник», который, оказывается, сущестзует и среди волков?

Кем бы ни был этот третий волк, он тоже являлся заметной фигурой, и когда я увидел, как он играет с волчатами, я стал называть его «дядя Альберт».

Прошло уже несколько недель, а я, как и раньше, был далек от разрешения основной проблемы — чем же питаются волки.

Олени карибу — единственные крупные травоядные, которые встречаются в значительном количестве в арктической земле Беренса. Логично было предположить, что сокращение стад карибу — прямой результат нападения волков.

К концу июня последние стада мигрирующих ка

64