Вокруг света 1967-04, страница 10ца такого тона. В нем звучали злоба и презрение. «Как он смеет! Он ниже меня по чину!..» Но генерал охладил свой гнев: доктор Делиус — немец, представитель начальника гитлеровского абвера. И ссориться с ним неблагоразумно. Делиус резко поднялся, подошел к Стоянову. Щеки его были густо напудрены и надушены. Под слоем пудры кожа в сети мелких дряблых морщин — как туалетная бумага. — Хороши! Болтуны! И ваш министр и ваши члены военного совета! — гневно продолжал он. — Выдать операцию, подготовка которой требует всех усилий рейха!.. Делиус остановился. — У нас за такой 'Просчет начальник контрразведки получил бы пулю в затылок... Не представляю, что скажут в Берлине. Он снова помедлил. Потом, еще ближе подойдя к Стоянову, тихо проговорил: — Об этой радиограмме Журина я докладывать адмиралу Канарису не буду. А вам рекомендую из дела ее изъять — и помалкивать. «Струсил! — догадался Кочо. — Своя шкура дороже. Ну что ж... Устраивает. Ты теперь у меня в руках!..» — Согласен, — ответил он. — Сейчас главное — Журин, — снова взялся за мундштук Делиус и «великодушно» поделил ответственность: — Мы оба недооценили значение этой разведгруппы. ЭКСТРЕННОЕ СОВЕЩАНИЕ Рано утром 18 апреля члены высшего военного совета были подняты с постелей телефонными звонками своих адъютантов: — Министр вызывает на экстренное совещание! Утро было солнечное. По тротуарам, расталкивая прохожих, неслись мальчишки с утренними выпусками «Слово», «Зора», «Днес». Они пронзительно кричали: «Налет на заводы Шкода в Чехословакии!», «Монтгомери готовит атаку на Ром-меля!» Генералы собрались в зале, ожидая министра. В образовавшихся группках строили предположения: «Видимо, связано с ростом дезертирства...», «Вчера я был у министра, он был очень озабочен: греческие партизаны активизируются...», «Да нет же, господа! Царь возвратился из Берлина. Я слышал: Гитлер настаивает, чтобы мы послали дивизии на Восточный фронт...» Министр Михов вошел, как всегда, стремительно. Одновременно с ним из дверей кабинета появились генерал Кочо Стоянов и доктор Делиус. — Господа! — заторопился Михов, не дожидаясь, когда перестанут скрипеть кресла. — Генерал Стоянов должен сообщить вам нечто чрезвычайное. Прошу! Кочо встал, неторопливо оглядел лица присутствующих: «Кто из них?» — и без предисловий начал: — В Софии с помощью немецкой военной разведки раскрыта советская радиофицированная ре-зидентура. Ее руководитель — известный столичный адвокат Александр Пеев. По залу прошел шумок: многие знали адвоката или по крайней мере слышали о нем. — Перехвачены радиограммы. Они свидетельствуют, что резидентура располагала широкой сетью информаторов. Возможно, что Александр Пеев, как бывший офицер, использовал свои знакомства и в военнык кругах... Стоянов зачитал некоторые радиограммы, однако ни словом не упомянул о донесении, раскрывающем замысел немецкого наступления, и об ответе на него из_Москвы. Докладывая, он продолжал разглядывать членов совета. «Кто?» Он закончил доклад, помедлил и сказал: — Наиболее ценные сведения поставлял Пееву некто по кличке «Журин»... Ни одно лицо не дрогнуло, никто не заерзал. «Нет, не может быть, чтобы кто-то из этих генералов...» — У нас есть все возможности, чтобы обнаружить эту личность в самое ближайшее время! Кочо сел. Министр повторил, что он чрезвычайно обеспокоен этим известием и в то же время глубоко благодарен немецким друзьям за сотрудничество (поклон в сторону доктора Делиуса). — Приказываю каждому члену высшего совета проверить в своем управлении, штабе и отделе все возможные каналы утечки военной информации, — сказал Михов. — Враги трона и государства должны быть обезврежены. На этом заседание закончилось. АЛЕКСАНДР ПЕЕВ И НИКИФОР НИКИФОРОВ Генерал Никифор Никифоров узнал об аресте адвоката в первый же вечер, 16 апреля. Жена Пеева Елисавета — ее арестовали вместе с мужем — упросила, чтобы разрешили захватить с собой вещи. Возвращаясь в перевернутую вверх 8
|