Вокруг света 1967-11, страница 71

деталей, оставшихся от прежнего уклада жизни. Скажем, вождь деревни сейчас — выборный уполномоченный, хотя название осталось прежнее. У многих таких уполномоченных на груди сияет бляха: «Вождь деревни». Мне особенно запомнился один из них, чрезвычайно деятельный старичок. Как и большинство пожилых людей, он был одет по старинной моде: нижняя часть тела задрапирована в кусок ткани. Зато сверху был пиджак. Вождь выстроил очередь, поставив в ее голову женщин с маленькими детьми, потом детей, после них женщин без детей и мужчин. Замыкал очередь он сам. Получив свою порцию вакцины, вождь с видом человека, исполнившего свой долг, церемонно пожал нам руки.

Работа помогла нам повстречать множество интересных новых для нас людей.

Доктор Лопеш Виейра — прирожденный руководитель, сочетающий спокойную трезвость ума с неутомимостью, прямо-та-ки неистовостью в работе. За свои 34 года он повидал немало. Виейра был на партийной учебе, долго работал в подполье.

Приезд врачей из нашей страны Виейра считал очень важным не только потому, что мы уберегли от опасности болезни несколько сот людей, но и воочию продемонстрировали анголезцам действенную солидарность советских людей с их борьбой.

Нам помогают два фельдшера. Общий любимец Рибейро еще молод. Он учился в Праге, и иногда мы с ним для разнообра^ зия разговариваем, если можно так выразиться, по-славянски: он по-чешски, а я по-русски.

Второй фельдшер — Абилио— невысок ростом, ему лет тридцать пять, но волосы на макушке тронуты сединой. Абилио буквально мастер на все руки. Он вакцинирует вместе с нами, а вечером, вооружившись щипцами, превращается в ловкого зубодера (как он сам себя величает):

— Я ведь учился в зубоврачебной школе. Вот только окончить ее не удалось. А как хотелось бы стать настоящим дантистом! Ну да ничего, когда Ангола будет свободной, я доучусь, а может быть, и к вам для этого приеду.

Абилио любит рассказывать. Он блестяще пародирует. Вот, скажем, миссионер: «Сын мой, подойди и слушай, что я тебе

скажу, — велеречиво начинает он. — Когда ты видишь красивую женщину, не смотри на нее. И не пей вина, сын мой, ибо в нем содержится алкоголь. Все вы, дети мои, любите плясать, но знайте, что лучшие пляски — в садах божьих. А здесь вы, грешники, допляшетесь, и тогда придет дьявол, и схватит вас вот так, и утащит в геенну огненную. Там-то вы уж попляшете!» И Абилио потешно прыгает с ноги на ногу, показывая, как грешники будут плясать в аду. Зрители помирают со смеху.

Такая разрядка бывает необходима. Особенно тем, кто живет в ощущении постоянной напряженности, — партизанам.

Одна из баз ангольских партизан находится недалеко от границы с Кабиндой — в Ки-монго. Когда мы приехали туда, на базе оставалось всего несколько человек; остальные ушли на ангольскую сторону — в Кабинду. В первый же день мы отправились на своем грузовике в близлежащую деревню, вместе с нами поехали и партизаны: они попросили подбросить их к тому месту, где дорога подходит к самой границе. Партизаны сошли, мы пожали друг другу руки, и они ушли по еле заметной тропинке на ту сторону. Они ушли так, как уходят по утрам на работу. Это было их привычное дело.

Жить в лесу, конечно, труднее, но воевать — легче. Именно из леса, ставшего для них домом, наносят партизаны свои внезапные удары. Я не видел их боевых операций. Я видел лишь, как они возвращаются. Партизаны были усталыми, пожалуй, даже вымотанными. Так, впрочем, часто выглядят люди, подошедшие к концу большого, но успешно завершенного дела. Больше сотни километров с полным вооружением, жара, постоянное напряжение каждого нерва. Устали... Но задание выполнено. К тому же приятный сюрприз — на базе гости, приехавшие издалека. В тот день я и встретил человека, спокойное мужество которого надолго запомнится мне.

Двадцатидвухлетний командир зоны Мби Мбичи пришел знакомиться с нами под навес, когда мы кончали прививать последнюю за день партию беженцев. Он с интересом следил, как мы работаем, задавал вопросы. Когда работа была, нако

нец, закончена, мы, в свою очередь, стали расспрашивать его о работе.

— Мы контролируем передвижения противника. Недавно, например, получили сведения о переброске партии оружия. Под Кимпесой мы устроили засаду и уничтожили два грузовика. К сожалению, все трофеи нам не удалось забрать — к противнику подоспела на вертолете и на машинах помощь. Нас там было всего десять человек.

— Наша база для португальцев словно бельмо на глазу, — продолжает он. — Но у нас все тропы в направлении лагеря заминированы. В июле они попробовали было двумя колоннами вторгнуться на конголезскую территорию и захватить нашу базу, но обожглись — потеряли на этой карательной экспедиции 105 человек. Мы взяли много оружия и продовольствия... Португальцы пытаются скрыть, что в Анголе происходят военные действия. Однако шила в мешке не утаишь.

— В военных действиях участвуют только португальские солдаты?

— Если не считать наемников — бельгийцев, французов; есть наемники и из ФРГ. Служат в португальской армии также ангольцы, но им не доверяют; не случайно их обычно держат во вспомогательных войсках. Ангольцы нередко дезертируют; совсем вот недавно к нам перебежали два радиста. Португальцы тоже дезертируют, но часто им не удается выбраться: они гибнут в лесу...

Для нас же лес — втЬрой дом. Для многих, правда, немного пустой — ведь за его кромкой остались жены, дети, родные. Но, уходя на «зеленый фронт», наши товарищи не теряют связи с родиной. Вы сами понимаете, что мы не много бы стоили, если бы не помогали нам друзья и в самой Кабинде и в центральной Анголе. Нас там ждут...

С тех пор прошло два года. С радостью мы узнаем, что ангольские партизаны одерживают новые победы, открыли новые фронты — южный и восточный, воюют в самом центре Анголы, контролируют большую часть анклава Кабинда. И мы вспоминаем тогда о Мби Мбичи и его соратниках — ангольских патриотах.

69