Вокруг света 1967-11, страница 68

11 тысяч человек! Черский превратился в крупный административный центр громадной территории, а Зеленый мыс стал главным речным портом всего района Колымы, а также западной Чукотки.

Зеленый мыс в своем роде необыкновенное место. Начальник порта водил меня по своим владениям, показывая громадные новые причалы с гигантскими портальными кранами, предназначенные для судов водоизмещением 10 тысяч тонн. А ведь всего шесть лет назад на этом самом месте рос лишь чахлый еловый лесок...

Когда мы возвратились в Черский, секретарь райкома партии повез нас по городу. Мы катили по тряской дороге, и всякий раз, когда проезжали мимо какого-нибудь котлована, он объяснял: вот здесь собираемся воздвигнуть электростанцию, там — пятиэтажный многоквартирный дом, тут — гостиницу, новую школу и т. п. Вскоре мы остановились перед громадным незаконченным сооружением из кирпича и бетона. Несмотря на то, что было минус 30 градусов, на стройке кипела работа. Мужчины и женщины укладывали кирпичи, месили раствор, стучали молотками. Я просто не мог себе представить, что можно вести подобные работы в столь жестоких климатических условиях. У нас, на канадском Севере, с наступлением осени всякое строительство прекращается и возобновляется только в начале лета. Мало того, мы еще не научились сооружать многоэтажные каменные дома на вечной мерзлоте. А здесь я сам видел, как строится пятиэтажный дом, в котором будет 150 квартир, причем строится зимой. И это почти на 70-й параллели!

Мы приехали в большую школу, где, к немалому моему смятению, мне было предложено произнести речь. Выступил я, судя по всему, плохо, но мне все же удалось несколько реабилитировать себя: я спел эскимосскую песню. Мысль об этом пришла в голову в тот момент, когда я глянул в зал, где собралось несколько сот детей по меньшей мере двенадцати национальностей — эскимос, чукча, юкагир, эвенк, грузин, якут, украинец... Все они учились вместе. С глубокой болью подумал я о моей стране, где сплошь и рядом индейские и эскимосские ребятишки получают образование, так сказать, «второго» или «третьего» сорта, а то и вовсе не получают его.

Но подлинным откровением явилась для нас система медицинского обслуживания населения. Мы посетили большую деревянную больницу. В ее облике не было ничего кричащего, дорогостоящего и внешне впечатляющего. Но я не поверил собственным ушам, когда услышал, что на 12 тысяч жителей в Черском приходится 17 врачей, из них два стоматолога! На моем родном Ньюфаундленде такое количество людей обслуживает, как правило, всего-навсего один врач, а зубного врача, насколько мне известно, «не полагается» вообще. Быть может, наши больницы внешне выглядят лучше, но в них постоянно не хватает коек, и людям нередко приходится месяцами ждать места в палате. Медицинское обслуживание в Черском поставлено столь же хорошо (если не лучше), как в любом богатом городе США или Канады с населением 50 тысяч человек. Но что важнее всего — в СССР медицинское обслуживание совершенно бесплатное, тогда как мы, заболев, вынуждены платить фантастические гонорары врачам и оплачивать чудовищные больничные счета. И лучше не вспоминать о тех суммах, что мы тратим на лекарства и медикаменты.

То, что мы видели в Черском, оказывалось иногда

несовершенным. «Многие дома строились из бревен, строились наспех. Но когда кто-нибудь с гордостью начинал говорить о том, что через пять лет они будут иметь у себя в точности такие же удобства, как в любом крупном городе на юге страны, я верил им, потому что собственными глазами видел то, что они уже сделали.

В один из дней, что мы провели в Черском, произошел эпизод, о котором я вспоминаю с удовольствием. Мы решили провести денек на отдаленной рыбацкой стоянке в устье реки и отправились в пятидесятикилометровый путь по замерзшей реке на двух «газиках». На всякий случай следом шел трак-тор-снегоход. Снег был рыхлым, на поверхности льда попадались лужицы талой воды, и водителям приходилось держать скорость на верхнем пределе: стоило сбросить газ — и мы непременно застряли бы. В конце концов машины со страшным ревом вырвались в тундру и помчались, подпрыгивая на кочках.

Здесь-то мне и предложили «немножко посидеть за рулем». Я притворился, будто понятия не имею, как обращаться с подобной машиной, и тронулся с места крайне неуверенно, в то время как мои друзья тихонько посмеивались про себя. Скоро начался трудный участок, и передний «газик» забуксовал. Тут уж мои приятели перестали хихикать, ибо поняли, что если мы застрянем, то придется сидеть здесь и ждать, когда приползет отставший трактор. А судя по свежему ветерку, начиналась пурга. И тогда наступила минута моего торжества. Выжав из машины всю скорость, на какую только она была способна, я направил ее к опасному месту, со страшным шумом проскочил его, дал задний ход и помог вытянуть буксовавший «газик». Никто не вымолвил ни слова. Позже мне пришлось признаться, что на своем веку я повидал немало таких машин и всю войну водил «джип». Это признание вызвало немалое веселье, мне предложили место водителя в транспортной колонне, курсирующей от Черского в глубь Чукотки.

...Удивительная трасса. Пятисоткилометровый зимник уходит от порта Зеленый мыс далеко на восток. Каждый год ло этой дороге перевозится почти 300 тысяч тонн грузов, необходимых новым золотым приискам. На обоих концах трассы созданы две транспортные конторы, и каждая располагает 500 мощными грузовиками. Днем и ночью бесконечной лентой с ревом ползут по тундре грузовики. Их ведут жизнерадостные парни, которых ничто не может остановить — ни снежные ураганы, ни зимние холода.

Мне никогда не забыть Черского. Поразила прямо-таки невероятная самоотверженность его жителей, их энтузиазм, их фанатическая вера в то, что они освоят этот край. Я утверждаю со всей серьезностью: если бы канадцы обладали хотя бы десятой долей этой веры, если бы они вкладывали в дело завоевания царства вечной мерзлоты хотя бы десятую долю того труда, что вкладывают советские люди, я бы не боялся за будущее нашего Севера. Быть может, наступит такое время, когда все больше канадцев будет приезжать на советский Север и мы сможем учиться у вас, мы позаимствуем у вас не только методы превращения Севера в край, где могут безбедно жить люди, но и частицу вашего жизненного духа, той побуждающей силы, что помогает вам овладевать Арктикой.

Перевел с английского 3. ЛЕЛЬЧУК

66