Вокруг света 1968-03, страница 49

что он построен из мрамора, его белизна гораздо ярче, в нем есть еще что-то тонкое, невыразимое, что отличает его от мраморного. Мы много об этом говорили и долго думали, пытаясь найти сравнение, которое передало бы неповторимый белый цвет бермудского дома, и нам удалось в конце концов натолкнуться на него. Он точно белая сахарная глазурь на торте, у него такой же едва заметный глянец. Белый цвет мрамора скромный и спокойный по сравнению с ним.

Когда дом покрыт твердой оболочкой извести, на нем нельзя заметить, начиная с фундамента до верхушки трубы, ни одной трещины, никаких швов или следов каменной кладки. Как будто он высечен из цельной глыбы, а двери и окна пропилены потом. Белый мраморный дом кажется холодным, как могила, отчужденным, в нем человек чувствует себя подавленным, слова застревают в горле. Бермудский дом не такой. Есть что-то веселое, даже буйно веселое, в его яркой белизне, когда на нем играет солнце. Если дом живописен, если его линии красивы.— а многие бермудские здания таковы, — он очарует вас, вы от него не оторветесь, пока выдержат глаза. Резко очерченная, как бы нереальная печная труба — слишком чистая и белая для нашего мира, — ярко освещенная с одной стороны солнцем, а с другой подернутая мягкой тенью, пленяет ваш взор, вы можете любоваться ею часами. Я не знаю другой страны, где можно наслаждаться, глядя на печную трубу. А как приятно видеть белоснежный домик, если он наполовину спрятался в зелени, едва выглядывает из листвы. Если же он захватит вас врасплох, если неожиданно покажется за крутым поворотом сельской дороги, я уверен, вы вскрикнете от восторга.

Куда бы вы ни пошли, в городе или деревне, всюду вы находите эти белоснежные дома, и всегда вокруг них масса ярких цветов, но на стенах не видно ползучих растений, лоза не может удержаться на гладком, твердом слое извести. Где бы вы ни шли: в городе или по сельским дорогам, среди маленьких ферм с их картофельными полями или богатых поместий,—эти чистые белые дома, просвечивающие сквозь цветы и листву, встречаются вам за каждым поворотом. Самая маленькая лачужка такая же белая и свежая, как самый пышный особняк. Нигде нет грязи и вони, луж и барахтающихся в них свиней, запущенности, неопрятности, беспорядка. Чистота и аккуратность видны во всем, что по-' падается вам на глаза, будь то дороги, улицы, дома, люди, одежда. Эта страна опрятнее всех в мире. И намного опрятнее!

В связи с этим у нас возник вопрос: где же живут бедняки? Никакого ответа мы не нашли и решили — пусть будущие государственные деятели бьются над этой головоломкой.

Каким ярким и необычайным зрелищем явился бы один из этих сверкающих белых загородных особняков с его коричневыми оконными наличниками и зелеными ставнями, обилием ласкающих глаз цветов и листвы, в почерневшем от копоти Лондоне! И какой радостной' неожиданностью явился бы он почти в любом американском городе!

Чтобы проложить дорогу, на Бермудах срезают твердый белый коралл на несколько дюймов — или, если на пути холм, на много футов, — и выравнивают поверхность. Это простой и легкий способ. Коралл крупнозернистый и пористый; дорога как бы сделана из твердого белого сахара. Ее исключительная чистота и белизна неудобны в одном отношении: отраженные ею солнечные лучи с такой силой бьют

в глаза, что постоянно хочется чихать. Старый капитан Том Боулинг столкнулся с другой трудностью. Выйдя вместе с нами на прогулку, он все время брел по обочине. В конце концов он объяснил нам, в чем дело. Он сказал: «Знаете, я жую табак, а тут на дорогах такая дьявольская чистота...»

Мы прошли в этот день несколько миль, ошеломленные ярким сиянием солнца, белых дорог и белых зданий. Наши глаза причиняли нам немалые муки. Но вот мы с облегчением почувствовали, как вокруг нас распространил свою целебную прохладу блаженный полумрак. В радостном изумлении мы подняли глаза и увидели, что он исходит от проходящего мимо очень черного негра. Он приветствовал нас по-военному, и мы ответили ему в приятном сумраке, создаваемом его близостью, а потом опять оказались во власти беспощадно яркого белого света.

Цветные женщины, которых мы встречали, обычно кланялись нам и здоровались. Дети тоже. Цветные мужчины отдавали честь по-военному. Несомненно, они переняли эту манеру у солдат. Англия держала здесь гарнизон на протяжении жизни многих поколений. Привычка молодых людей носить маленькие палочки тоже заимствована, я думаю, у солдат, которые всегда носят дубинки как на Бермудах, так и во всех других обширных британских доминионах.

Сельские дороги вьются самым восхитительным образом, поворачивают туда и сюда, открывая за каждым поворотом приятные неожиданности: волнистые массы олеандров плывут издалека, подобно грядам розовых облаков в лучах заходящего солнца; внезапно вы попадаете в самую гущу жизни и труда, вас окружают домики и сады, а потом так же внезапно погружаетесь в сумерки и тишину лесов; на минутку в небе вырисовываются очертания белых крепостей и маяков на вершинах далеких холмов; зеленое сверкающее море показывается на мгновение и снова исчезает; опять безлюдные леса; и вскоре за новым поворотом дороги неожиданно открывается вид на море между островами с мягкими красками отмелей, блуждающими парусами.

Выбирайте любую дорогу, и, будьте уверены, вы не пройдете по ней даже полмили. На вашей дороге есть все, чего можно ждать от 'дороги: она обсажена деревьями и неизвестными вам растениями и цветами; она тенистая и приятная или солнечная и все же приятная; она ведет вас мимо прелестных, мирных и уютных домиков или через леса, которые иногда стоят в мертвой тишине, а иногда оживлены птичьим концертом; дорога все время вьется, постоянно обещает что-то впереди, не то что прямая дорога, которая показывает все с первого взгляда и этим убивает всякий к себе интерес. На вашей дороге все это есть, а все-таки вы не останетесь на ней даже полмили, потому что от нее всегда ответвляются по обе стороны маленькие соблазнительные и таинственные дороги, а поскольку они тоже извиваются и прячут то, что кроется дальше, вы не можете устоять перед соблазном покинуть выбранную дорогу и обследовать их. И обычно вас ждет награда. Поэтому ваш путь в глубь острова всегда извилистый, запутанный, вы блуждаете без всякой цели, и это самое интересное, что можно себе представить. Дорога достаточно разнообразна. То вы идете по открытой равнине, где по одну сторону болота с густыми зарослями камыша вышиной в десять футов, а по другую — огороды, засаженные картофелем и луком. То поднимаетесь на вершину

на стр. 52 ►