Вокруг света 1968-12, страница 16

Это береза росла в траве. Березовый детеныш, родившийся этой весною, протягивал мне свои ладошки.

Не знаю, как другие, а я не перестаю удивляться вот таким чудесам. Все мы видели березовые семена, все мы знаем, что громадное дерево вырастает из малюсенького семечка, но когда заметишь в траве березу не выше спички или найдешь росток сосны, состоящий из трех зеленых паутинок, и в этих созданиях: уже явственно различишь черты будущих деревьев — это все-таки удивительно...

Через год-другой березовые детишки подрастут, их уже не надо будет искать, они встретятся даже невнимательному глазу. Где их только не увидишь! Вот в городе, на старой кирпичной стене завязалась березка, и держится, и растет... На вырубке, на просторе, несколько березок ухитрились вспрыгнуть на пеньки, словно бы разглядывая что-то вдали... В редкой сосновой роще почти у каждого чешуйчатого ствола, прижимаясь к нему, растет по березке... И на болотах они есть, и вдоль дорог, и на речных откосах, и на каменных горных осыпях... И среди поля, среди хлебов увидишь вдруг одинокую березку — выросло семечко, занесенное ветром, а люди пожалели срубить, оставили.

Быстро береза растет. Чем взрослей, тем быстрее, словно бы подпрыгивает за лето на добрый метр. И каждое лето, сохраняя свои черты, изменяется.

Стволик из бурого делается вишневым, густокоричневым, потом оливковым с розовыми веселыми веснушками, потом прозрачно-желтым, чистого медового цвета. И наконец, побелеет.

Молоденькие белые березки стоят на черных копытцах. Взрослые березы — в серых крапинах и полосках, будто понизу ствол обернут газетным листом с неясно отпечатанными строчками. А у старых берез могучий комель сплошь в трещинах, наростах и наплывах, его словно булыжником обложили.

Средний березовый рост — двадцать метров. Средний березовый век — полтораста лет. Для деревьев — немного, отнюдь это не рекорды роста и долголетия, но березу и ценят-то за другое...

Несколько лет назад под Иркутском я встретил девчат, приехавших в Сибирь на стройку алюминиевого завода. Они рассказывали мне, что, пока ехали поездом, все выскакивали на остановках и смотрели — не кончились ли березовые леса? О тайге они знали понаслышке, побаивались ее, радовались, что березы не кончаются, все бегут за окнами поезда, белеют. И счастливы были девчонки, что березы проводили их до самого Байкала...

Роскошные, величественные леса можно встретить на белом свете, можно восхищаться секвойями и пальмами. Но береза напомнит о Родине, и тогда в душу войдет чувство, сильнее которого нет и не будет.

Береза всегда трогает за душу. И зимою, с водопадом поникших ветвей, резко и четко темнеющих на снегу. И ранней весной, когда плакучие ветви меняют холодный оттенок на теплый — покрываются солнечным загаром. И в майские праздники, когда проклевываются капельные носики листьев, и вся крона окутывается нежным зеленоватым дымом. Вскоре листья подрастают, и на концах ветвей, из каждой пары лакированных листочков выдвигается длинная, желтая с золотым

отливом сережка. Сережек много, они похожи на струи золотого дождя. И долго-долго продолжается это новое чудо: беззвучный, как бы остановившийся золотой дождь, пронизавший крону. Долго не исчезает запах березовых листьев, сильный и свежий, который хочется пить глотками, взахлеб... Летом огрубеют листья, потемнеют, но прошумит ливень, и опять всплеснется, опять потечет освежающий запах. Осенью, еще до заморозков, появляются в плещущей кроне белесые пряди. Как первая седина. Раньше всех чувствует береза приближение холодов. А в погожий октябрьский день, когда сам собою течет с веток сухой лист с опаленными краями,, невольно хочется удержать его, остановить — так это прекрасно...

Зк многое мы благодарны березе. Грела она наших предков, обувала, поила, лечила. Да и сейчас, пожалуй, не умалилась от нее польза: осталась нужда и в березовых дровах, и в березовой фанере, и в березовом звонком угле, и в березовом дегте, и в лекарствах, что получают от березы, и в сотне других необходимых вещей, которые предлагает нам это щедрое и веселое дерево.

Иногда мы берем дары неумело, неумно. В березовой роще встретишь на стволах уродливые рубцы и шрамы — здесь потюкивали топором, добывая березовый сок. Все о нем слышали, всем нравится он. Посверкивают весной топорики...

А топор совершенно в этом деле не нужен. В кроне любой березы есть веточки, поломанные зимним снегом, поврежденные птицами. Остановись, приглядись, прислушайся. В вышине, на изломе ветки, набухает прозрачная капля, отрывается, вспыхивая на лету. Одна за другой щелкают капли по слипшейся прошлогодней листве. Выбери место, подставь посудинку — она наполнится соком. И этот сок гораздо вкусней, душистей и слаще того, что можно добыть топором из ствола. Влага, поднимаясь по сосудам ствола, растворяет крахмал и превращает его в сахар. И до кончиков ветвей, до набухающих почек доходит самый густой, самый насыщенный раствор... Внизу же, близ корней, потечет из раны безвкусная холодная водица.

На старых березах встречаются грибы-трутовики: прилепились к стволу серые, как бы замшей обтянутые копыта с цветной каемочкой. Это страшные враги березы. Когда-то в ранку на стволе попали споры гриба, и вот уже сердцевина дерева гниет. Попадаются мертвые березы, сплошь усаженные трутовиками. Толкнешь такую березу легонько, просто заденешь — и она рухнет, ударится оземь, из пустых берестяных труб посыплется кофейная труха. Стояло уже не Дерево, лишь оболочка его, одежда из бересты. А дерево грибы съели.

Нынче многие увлекаются «лесной скульптурой», самоделками из шишек, желудей, коры. Очень подходят для смешных самоделок грибы-трутовики. Собирая их, унося из лесу, можно позаботиться о выгоде не только для себя, но и для дерева.

Березовые леса у нас огромны. Они — богатство сегодняшнее. Но и будущее богатство тоже. Незаметно для человеческого глаза происходит в лесу замена одних деревьев другими. На вырубках, на пожарищах первыми поселяются лиственные деревья и чаще всего — береза. Поднимается светлый, говорливый, пронизанный солнечными пятнами, радостный лес. А под его шумным пологом, в полутени, начинают расти елочки. На открытом месте они бы, маленькие, не выстояли, им защита

14