Вокруг света 1969-02, страница 35

В начале 1955 года в редакцию журнала «Вокруг света» прибыл пакет из города Джамбула. В пакете — «Рассказ об одном путешествии». Со страниц рассказа веяло холодным ветром Колымы, суровыми штормами. Навстречу северной непогоде шел в свое последнее плавание больной, усталый, но не сдавшийся исследователь-путешественник Черский...

Рассказ был напечатан, а вскоре в редакцию пришел автор, писатель Андрей Игнатьевич Алдан-Семенов. Увлекающийся, живой, он буквально засыпал редакторский стол картами, архивными материалами, планами своих будущих рассказов и повестей...

С тех пор прошло немало лет, и немало новых произведений А. Алдана-Семенова смог найти читатель на страницах «Вокруг света»: «Берег надежды», «Бухта желания», «Золотой круг», «Путешествие к Небесным горам», «Красные и белые» и т. п. — повести, большие и маленькие, главы из романа, очерки, рассказы...

Обращался ли писатель к истории географических открытий, писал ли о современных геологических изысканиях, рисовал ли широкое полотно событий гражданской войны, рассказывал ли о дорогах и городах сегодняшнего Севера — его прежде всего интересовал человек, исследователь, борец, созидатель. Герои Алдана-Семенова при всей разности их характеров и дел — люди сильные, мужественные, целеустремленные, любящие риск, люди, которым знакомо волнующее чувство первооткрывательства.

Алдан-Семенов хорошо знает Север. Он владел профессиями золотоискателя, лесоруба, рыбака. Он видел сполохи северного сияния и голые черные пики Верхоянского хребта, болотные топи, оленьи тропы, заломы погибших деревьев, знает короткое северное лето и суровую зиму, когда дыхание оседает ледяными иглами...

Многие книги А. Алдана-Семенова — и в стихах и в прозе — о Севере.

Недавно А. Алдану-Семенову исполнилось 60 лет. У писателя большие планы, интересные замыслы...

Мы предлагаем читателям новый рассказ А. Алдана-Семенова, посвященный малоизвестной странице из истории освоения Севера.

А. АЛДАН-СЕМЕНОВ

КЛИПЕР СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ

История одного плавания, трагическая и правдивая

I j 1876 году М. К. ^ Сидоров заказал в -Енисейске небольшое судно «Северное сияние» и поручил его опытному мореходу, курляндцу Шваненбергу».

Эти сухие строки в отчете Русского географического общества привлекли мое внимание. О событиях, что разыгрались вслед за тем в Енисейском заливе, редко вспоминали историки...

— Вы трус, господин Нумелин! Вот чего я не ожидал: Нумелин — и трус...

Тяжелый, сбитый из кедровых досок стол сорвался с места и прижал к окну капитана Шва-ненберга. Перед его внезапно изменившимся, испуганным лицом мелькнула рыжая курчавая борода, распаренные духотой скулы, глаза — сизые, блестящие, как енисейский лед.

— За такие слова бьют, капитан! — в пьяном азарте выкрикнул штурман Нумелин и, прерывисто дыша, отшвырнул ногой табуретку.

— Что за дикость, бог мой! — сказал капитан, нервно взглядывая на портрет Александра Вто

рого — единственное украшение енисейского кабака. С литографии сползали густые бордовые капли. — Нехорошо, вином на царя. — Капитан рукавом вытер литографию, поставил на место опрокинутую табуретку. — Успокойтесь, господин Нумелин, и сядьте. Я приношу свои извинения. Эй, дайте еще коньяку!

Штурман Нумелин отдернул грязную занавеску, распахнул окно: в кабацкую духоту и вонь ворвались крепкие запахи смолы, рыбьей чешуи, дыма. Полуденная река и небо слепили глаза. Сентябрь, веселый и тревожный, был полон ожиданием близких заморозков; крылья мелькающих чаек казались синими, словно их уже подпалило холодом. Енисей играл пестрыми пятнами облаков, на мелкой волне его — стройный, красивый, напряженный от киля до мачт — подергивался, подрагивал, приплясывал новехонький клипер.

Половой поставил перед Шва-ненбергом бутылку коньяку, блюдо с засахаренной морошкой, стряхнул на пол крошки и опять замер у буфетной стойки.

— Попробуем столковаться без

ругани. — Шваненберг раскупорил коньяк. — Я понимаю всю опасность нашего путешествия, но и соблазн велик. Большое жалованье, крупная премия на дороге не валяются. Если мы с грузом графита пробьемся из Енисейского залива в Санкт-Петербург — премия в нашем кармане. Господин Сидоров, что про него ни говори, — хозяин своего слова. Отвалил же он пятнадцать тысяч золотом Нор-деншельду за то, что тот вошел в устье Енисея. Отвалил, хотя Норденшельд и не добрался до сидоровских графитовых приисков на Курейке. — Шваненберг разлил по стаканам коньяк.

Нумелин, не отвечая, разглядывал янтарную жидкость в стакане.

— Ваше здоровье, штурман, — сказал Шваненберг, поднимая стакан. — За счастливое плаванье!

— Нельзя отправляться в полярное плаванье со случайной командой. Вы это знаете не хуже меня. — Нумелин расправил рыжие колечки бороды. Поглядел на енисейскую ширь: там покачивался на волнах клипер. — Нель

3 «Вокруг света» № 2

зз