Вокруг света 1969-08, страница 15

ЯБЛОКОВ. Пожалуй, такая аналогия уместна.

БЕЛЬКОВИЧ. Мне лично кажется, что один из основных путей изучения мышления дельфинов — это осознание особенностей их стайного образа жизни. Пока все говорит о том, что, исследуя образ жизни дельфинов, мы столкнулись с явлением, раньше нигде не встречавшимся, — с социальной стаей.

ЖУРНАЛИСТ. Зачатки социального отмечены в муравьиных сообществах...

БЕЛЬКОВИЧ. Это не тот случай! Поведение муравьев жестко запрограммировано, инстинктивно; все «социальное» в их сообществе — это застывший стереотип. Скорей уж следует сравнивать социальные зачатки, присущие стадам человекообразных обезьян. Но и это не совсем то. Структура дельфиньих стай чрезвычайно сложна. Приведу такой пример. Описан случай, когда несколько десятков тысяч дельфинов одного вида вдруг сосредоточились на «пятачке» в 20—30 квадратных километров. Что такое несколько десятков тысяч дельфинов? Это половина дельфиньего населения такого океана, как Индийский или Атлантический! И все собрались в одно место... Зачем?! Почему?! Уж, во всяком случае, не для «совместной трапезы», потому что, сколько бы там ни было пищи, такое сборище дельфинов уничтожило бы ее в мгновение ока... Так что же их побудило собраться в эту сверхстаю? Гадать сейчас совершенно бесполезно. Мы мало знаем о том, как дельфины живут на свободе. Мы все еще гости в океане. С одной стороны, человек в последние годы как бы приблизился к океану. Акваланги, подводные дома, многочисленные океанографические экспедиции... А с другой стороны, человек, как это ни парадоксально, отгородился от океана. Что я имею в виду?

Раньше, в эпоху парусных судов, лишь немногие ученые бороздили океан. Зато в те времена корабли не вспугивали обитателей океана так, как они их вспугивают сейчас. Ведь плыть на теплоходе или пароходе — это почти то же самое, что вломиться в джунгли на тракторе. Возникает противоречие: мы хотим наблюдать животных в естественной обстановке, а современное судно исключает эту возможность. Поэтому ученые с чрезвычайным интересом относятся сейчас к плаваниям под парусами и на плоту. Именно здесь человек оказывается наедине с океаном.

Но вернемся к дельфинам. В периоды так называемой сезонной дифференциации дельфиньих стай, когда самцы живут отдельно от самок с детенышами, мы провели исследования и обнаружили, что стаи, оказывается, формируются не только по поло-возрастному признаку. Известно, что у дельфинов только в строении костей плавников существует до сорока анатомических отличий. Удалось установить, что в дифференцированных стадах находятся только такие особи, у которых имеется не более трех-четырех различий в плавниках. Значит, дельфины собираются в стаи не только по видовым и поло-возрастным признакам, но и по каким-то другим, возможно, генетическим, родственным. Вероятно, такие стаи самок с детенышами — это своеобразные университеты подрастающего поколения. Установлено, например, что «речь» молодого дельфина гораздо беднее и проще «речи» пожилого. Эти и некоторые другие данные заставляют предположить, что «курс обучения» подрастающего поколения непрост и что интеллектуальное развитие дельфина — процесс постепенный и медленный.

ЖУРНАЛИСТ. Но неужели вся огромная, как вы

уже говорили, информационная мощность дельфиньего мозга тратится исключительно на охоту, воспитание подрастающего поколения, борьбу с хищниками и так далее? Только на это, и ни на что другое?

ЯБЛОКОВ. Вопрос, на который, пожалуй, пока нет ответа.

ЖУРНАЛИСТ. Быть может, допустима такая параллель? Интеллектуальная мощь мозга первобытных охотников расходовалась в основном на добывание пищи (хотя искусство и зародилось давно), на что расходуется и интеллект дельфинов. А анатомически мозг первобытного охотника мало чем отличается от мозга современного человека.

ЯБЛОКОВ. Заманчивая, но вряд ли точная параллель, хотя бы уже потому, что на добывание пищи дельфины тратят не так уж много времени. Тут все крайне сложно. Ведь надо учитывать и такое еще обстоятельство: человеческий род существует вряд ли более 1,5 миллиона лет, тогда как дельфины, чей облик весьма близок к современному, судя по палеонтологическим данным, появились 40—50 миллионов лет назад. Многое ли известно нам о их прошлом? Время, прошедшее от самых древних письменных свидетельств о дельфинах до наших дней, на этом фоне всего лишь мгновение. Лилли уверен, что дельфины уже во времена древних греков искали контакта с человеком и что сейчас они снова пытаются понять нас. Но им это сделать еще труднее, чем нам.

А понять дельфина неимоверно трудно. Неволя (даже с «целью контакта») дельфина, понятно, отнюдь не прельщает. Вообще изловить представителей «умных» видов дельфинов очень непросто...

БЕЛЬКОВИЧ. Наш знакомый опытный черноморский рыбак как-то рассказывал нам, что в те годы, когда охота на дельфинов еще не была запрещена, они нередко встречали одного дельфина, про которого все знали — поймать его невозможно. Дряхлый такой, зеленый от старости дельфин... Так вот, было известно, что если этот дельфин присоединится к какой-нибудь стае — пиши пропало! Охотиться на такую стаю бесполезно: перехитрит, уведет, что тут ни делай...

ЯБЛОКОВ. Судя по нашему опыту, в этом рассказе рыбака нет преувеличения. Но поймать дельфина — это еще полдела. Нередко пойманный в сети дельфин тут же умирает от инфаркта или инсульта (что, кстати, свидетельствует, очевидно, об огромной эмоциональной впечатлительности дельфинов, тонкости и сложности их чувств). Но вот дельфин, наконец, благополучно выловлен, помещен в бассейн и, наконец, поддался приручению. Вы думаете, он со всяким будет общаться? Ничего подобного! Даже среди ласковых, доброжелательных людей он выберет не любого. Здесь у него какой-то свой, очень индивидуальный подход. Кстати сказать, однажды мы пригласили одного крупного специалиста по высшей нервной деятельности, который много экспериментировал и с обезьянами и собаками, но в изучении дельфинов не видел большого смысла: животное, как и все, что в нем особенного? Однако, познакомившись с дельфинами, он невольно воскликнул: «Какие они у вас все разные! Каждый — индивидуальность!»

Эти слова для нас тем более ценны, что экспериментатор великолепно знал, сколь индивидуальны и обезьяны и собаки. Но дельфины его поразили.

И был однажды случай, который поставил нас в тупик. Как-то раз отделили от стада самку и попытались наладить с ней контакт. Удалось. Но

13