Вокруг света 1969-09, страница 25

ЭКСПЕДИЦИЯ УХОДИТ в поиск

нял. Если сосед приближался к участку, хозяин всем своим видом выражал угрозу. То же, впрочем, делал и пришелец. Самцы широко раскрывали красные пасти, кивали головами и, выгнув спинной гребень, топтались на выпрямленных ногах. Время от времени они выпускали из ноздрей тоненькую струйку воды. Ну, прямо пародия на огнедышащих драконов из сказок и легенд.

Первый конфликт такого рода разыгрался, к моей радости, рядом со мной. Противники, выпрямив ноги, угрожающе ходили друг перед другом, каждый старался повернуться грудью к врагу. Одним словом, оба пытались выглядеть сильнее, чем были на самом деле. Покружив несколько минут, противники, наконец, остановились, широко раскрыв пасти.

Казалось, что они вот-вот ринутся в бой и, сцепившись, совьются в клубок. Они и в самом деле бросились вперед. Лбы их со стуком столкнулись, и каждый самец, напрягая все силы, пытался сдвинуть противника с места. Оба вцепились когтями в лаву, спины их вздыбились от напряжения. Дуэль продолжалась несколько минут. Затем драчуны расползлись.

Первый раунд кончился вничью.

Вскоре, однако, бойцы опять приняли угрожающие позы и с новой силой перешли в наступление. На этот раз владельцу территории удалось подступиться к агрессору сбоку, и тот не устоял. Медленно, очень медленно он подался в сторону. Правая передняя лапа дрожала от напряжения, потом от земли оторвался один коготь, за ним другой, третий... Наконец, хотя чужак собрал все свои силы, оторвался от земли и последний коготь. Пришелец потерял равновесие. Несколько секунд он, как большой жук, перевернутый на спину, болтал лапами в воздухе, затем снова стал на лапы и немедленно отступил в расселину скалы. Победитель, кивая головой, гордо расхаживал взад и вперед перед ретировавшимся врагом.

Просидев в щели минут пять, побежденный, однако, оправился настолько, что осмелился напасть снова. Но ему не удалось даже вылезти из укрытия, ибо победитель просто-напросто насел сверху и не выпустил врага. Но вторая попытка вылезти удалась, и бой

за обладание территорией (и всеми находящимися на ней самками) разгорелся с новой силой. Очень долго было неясно, кто же победит, но в конце концов верх снова взял хозяин участка. Он уже почти столкнул врага в расселину, уже повисли .в воздухе задние лапы бедняги, как вдруг тот сам отпустил передние лапы и бросился плашмя наземь. При этом он весь как-то сморщился, как резиновая игрушка, из которой выпустили воздух. Он лежал, съежившись, на брюхе, раскинув лапы в стороны, прижав гребень к спине, маленький, жалкий, совсем не похожий на грозного задиру, еще недавно похвалявшегося саоей силой! А победитель? Я полагал, что теперь он бросится на поверженного врага. Ничуть не бывало! Смирение побежденного настроило его на благодушный лад. Застыв в гордой позе, он ждал, пока его соперник удалится. Ну прямо настоящий рыцарский турнир, в котором сильный побеждает, не преследуя слабого.

В период кладки яиц самки тоже дерутся за место. Правда, настоящие турниры при этом не разыгрываются. Конфликт начинается с угроз — самки раскрывают пасть и, подражая своим повелителям, кивают головой. После этого они упираются лбами, но 'ненадолго. Очень скоро, иногда даже не обременяя себя ритуалом «лобного» противоборства, самки начинают кусаться. Особенно часто мы наблюдали подобные стычки на Эспаньоле, где крайне мало удобных мест для кладки яиц. На этом же острове мы заметили, что, отложив и закопав яйца, самка несколько дней охраняет их и защищает от других самок, которые норовят яйца сожрать. На Эспаньоле я также стал свидетелем явления, которое нигде больше не наблюдал: ко времени кладки яиц самки словно принаряжаются. Их яркая расцветка в это время напоминает цветистое облачение самцов.

В море морских игуан преследуют хищные рыбы, на суше — масса других противников, особенно птицы, ворующие игуаньи яйца. Казалось бы, только многочисленное потомство могло бы обеспечить успешное продолжение рода. На самом деле каждая самка откладывает раз в год — в феврале или марте — два яйца и закапывает их на глубину два

дцать-тридцать сантиметров. Они крупные — десять сантиметров в длину, пять — в поперечнике, и детеныши из них вылупливаются уже довольно крепкие, приспособленные к условиям жизни в местности, подверженной влиянию приливов и отливов.

В тот день мне довелось наблюдать еще несколько турниров рыцарственных игуан.

Понаблюдав за несколькими сражениями, я решил попробовать изменить правила игры: для этого я поймал крупного самца и перенес на чужую территорию. И тут, к моему великому удивлению, хозяин в ярости бросился на непрошеного гостя, вцепился ему зубами в загривок и тряс до тех пор, пока отчаянно отбивавшемуся чужаку не удалось вырваться и бежать. Свою лепту в избиение невольного нарушителя вносили и владельцы соседних территорий, которые пересекала, спасаясь бегством, моя подопытная игуана; они тоже энергично атаковали и кусали его. Следовательно, вторжение на чужой участок без соблюдения полагающихся церемоний немедленно влекло за собой жестокое возмездие.

Во время же обычных турниров, происходящих по всем правилам, игуаны избегают пускать в ход зубы. Каждый зуб обладает тремя остриями и способен причинить тяжелые и даже смертельные ранения. Меж¹ду тем в игуаньих схватках смертельный исход исключается, отчего род в целом сильно выигрывает. Ведь самец, оказавшийся слабее, не всегда является болезненным, биологически неполноценным животным. Большей частью он просто моложе, и в интересах всего рода дать ему возможность возмужать.

ЛЕГУАНА ПРИРУЧИТЬ НЕСЛОЖНО

С побережья мы тронулись прямо в гору. После полудня на высоте семисот пятидесяти метров мы остановились на отдых. Выпили немного воды и растянулись в редкой тени куста. Немедленно появилась весьма дерзкая птица — пересмешник. Она ткнулась клювом во все наши вещи, а затем принялась за мои ботинки, с безграничным терпением стараясь выдернуть из них шнурки. Но это ей никак не удавалось. Мне это надоело, и я, чтобы прогнать наглую птицу, приподнялся

Два портрета крупным планом моих приятелей из ада. Различить родственников несложно: тот, что принимает ванну, — игуана, тот, что загорает, — легуан. ►