Вокруг света 1969-10, страница 40

Но солнце так и не показалось из-за густой мглы. Я не жалел об эюм. Тогда же, при первой встрече, я понял, что прелесть латвийской земли и заключается в этом как бы старинном, слегка потемневшем снеге, в этой серебряной мгле, в каком-то особенном уюте здешней зимы, когда навстречу ей, как в пушкинском «Пире во время чумы», трещит камин и родятся под шум огня детские сказки и взрослые сны.

С этим ощущением только что распустившейся сказки, с ожиданием мимолетных встреч, едва задевающих сердце, я ехал из Риги на взморье. Радостное предчувствие не обмануло меня. Там, в снегах, подмытых прибоями, в гуле сосен над дюнами, я написал одним дыханием, как бы одним вздохом книгу, названную потом «Золотой розой».

Если можно быть благодарным целой стране, как человеку, то эту благодарность к Латвии я все время ношу у себя в сердце.

Я не буду говорить о расцвете Латвии. Он неизбежен, и тому порукой — ее трудолюбивый народ.

Близится новый год, и я хочу и имею право говорить о поэзии, наполняющей эту страну, удивительной поэзии юга и севера, слившихся здесь воедино.

В чем север?

В затуманенных далях, в чистых красках, в бледных, но великолепных закатах над Рижским заливом. В спокойствии людей, в русых и тяжелых девичьих косах, в улыбке серых глаз, в вереске, в молчаливых лесах и древнем воздухе Старой Риги.

А юг — в звонком неудержимом смехе женщин, во влажных ветрах с Атлантики, в цветах, что не отцветают всю зиму в латышских домах, в ярких разноцветных печах, в самом колорите жизни

Такие печи поразили меня своей живописностью в загородном крошечном доме старого латвийского писателя Роберта Селиса — доме, построенном до последней доски руками самого писателя.

Я не пишу связный рассказ о Латвии. Я просто свободно вспоминаю и потому прошу простить меня за отрывочность моих слов.

Мы, люди, устроены «очень смешно» (как сказали бы дети), иной раз воспоминания, лишенные даже намека на событие (или, если хотите, намека на сюжет), не оставляют нас всю жизнь. Они дают ей какое-то дополнительное звучание, дополнительную легкую краску.

Так на всю жизнь я запомнил утро в Дубултах, когда я один вышел из маленького дома на дюне, на берегу залива, долго слушал шум волн, шорох оседающего снега, тонкий звон в прибое маленьких льдинок, освещенных слабым розовым светом поздней северной зари.

Я пишу эти строки с тайной надеждой, что их прочтут в числе других читателей: поэт Имерма-нис, прозаик Ванаг, поэтесса Визма Белшевица и другие мои латвийские друзья и знакомые, и моя любовь к их стране вызовет у них ответную дружескую улыбку.

Новый год подходит к полям, лесам и городам Латвии. Пусть он принесет много сказок латвийской детворе, много сердечных счастливых волнений девушкам и юношам, а всем возрастам — от юности до старости — глубокое сознание ценности жизни и ценности своего труда.

^емля — это исполинский лайнер, уже миллиарды лет летящий сквозь постоянно дующий космический ветер, который временами превращается в шквал. Еще вчера мы не подозревали, что дело обстоит именно так, но сегодня этот образ вполне правомочен. Борт лайнера нашей планеты — ее нежная, зыбкая газовая оболочка стойко принимает на себя все порывы космических бурь, обеспечивая земной жизни безопасность. Что мы знаем теперь об этой открытой, пожалуй, всего лишь десятилетие назад функции атмосферы? Каковы наши теперешние представления о ее протяженности, устройстве, составе? И что за «ветер» обдувает Землю?

Для начала придется поведать одну примечательную историю. Первую теорию атмосферы создал Аристотель, и произошло это примерно две тысячи лет назад. Великий древнегреческий философ разделил Сферу Воздуха на три части. Самая нижняя обогревается Солнцем и поверхностью Земли. Во второй, более высокой и холодной, рождаются облака (а иногда и драконы!). Третий слой, по Аристотелю, граничит со Сферой Огня, и потому он горяч...

Эта теория давным-давно была отправлена в музей истории науки, где заняла подобающее ей почетное место. Попытка извлечь ее оттуда и использовать для нужд современной науки, естественно, могла бы вызвать лишь скептическую улыбку. Кому же не известно, что никакой Сферы Огня (равно как и драконов) не существует и что чем выше, тем холодней...

И вдруг выяснилось, что «горячее одеяло» действительно существует! Вдруг выяснилось, что в верхней части атмосферы действительно есть слои, нагретые до нескольких сотен градусов... Так чисто умозрительное, основанное на неверных посылках предположение древнего мыслителя благодаря достижениям современной науки внезапно обрело вторую жизнь.

Это лишний раз показывает, насколько сложен и труден ход познанмя.

Мы живем на дне воздушного океана, который полностью открыт нашему взгляду. Но его высотные дали до недавнего времени были недоступны для исследовательских «кораблей». Невозможность подсылки научной аппаратуры за пределы приповерхностных слоев воздуха весьма и весьма затрудняла приближение к истине. Положение стало меняться коренным образом лишь в 50-х годах, когда начали широко применяться высотные геофизические ракеты, радиолокационное зондирование и, наконец, появились спутники.

С 1957 года началось «экспедиционное» исследование верхней части земной атмосферы, которое привело к волнующим открытиям.

ЗЕМЛЯ — КОМЕТА}!

До полета первых спутников условно считалось, что атмосфера кончается в 150 километрах от поверхности Земли. Условно, потому что никто не мог поручиться за любую другую сколь-4+ибудь правдо

38