Вокруг света 1970-04, страница 32

▼ со стр. 27

дно опускается якорь. В спокойной воде хорошо видна верхняя часть буя, окрашенная в оранжевый цвет. Судно дрейфует, его постепенно сносит, а буй уходит в сторону, и все тоньше становится похожий на антенну стержень с угловыми отражателями, по которым его с помощью локатора потом отыщет судно.

Синоптическое бюро на судне погоды — его мозг. Здесь все научно-исследовательские группы: океанологи, метеорологи, аэрологи, гидрологи. Они собирают и изучают полученную от приборов информацию.

В рубку вместе с метеорологом входит начальник синоптической службы Неонила Павловна Дудник и, обращаясь к капитану, разворачивает карту:

— Владимир Борисович, получили синоптическую карту. «Камилла» пока в силе, выходит в океан южнее Нью-Йорка. С юга на северо-запад, в направлении нашего квадрата, надвигается ураган «Дебби».

Капитан ничего не ответил, казалось, он был обеспокоен.

— Не нравится мне эта «Камилла», — подытожил метеоролог.

Всем троим понятны его слова. Случай довольно редкий: «Камилла», выйдя в океан, видимо, не потеряла свою силу на материке, а регенерировала, то есть возродилась, и с новой силой надвигается на квадрат.

Через два-три часа эти опасения подтвердились.

Ветер неожиданно резко усилился. Капитан отдал приказ:

— Задраить иллюминаторы га выходные двери на штормза-глушки. Боцману и палубной команде проверить крепления.

Пока океан не дает о себе знать, научно-исследовательские отряды на судне ведут наблюдения, каждый по своему расписанию: два раза в день запускают радиозонд, восемь раз измеряются температура воды, давление, сила ветра и т. д. Но когда надвигается циклон, метеорологи переходят на получасовой график, и через каждые три часа синоптики» обработав данные, передают их в метеоцентры Москвы, Одессы и Вашингтона.

Вечером те, кто спал, свободные от вахты, вылетели из своих коек от первого удара ветра и волн. После объявления штормовой готовности продолжать работы на палубе было разрешено

только метеорологам, их приборы установлены на верхнем мостике.

Валентин — молодой человек без бороды и широких плеч, внешне — ничего боцманского. Вместе с метеорологом Виталием Васильевичем он готовится выйти на палубу (как и другие матросы, боцман страхует ученых, работающих на мостике). Оба в черной штормодежде. Боцман быстро осматривает, правильно ли пристегнуты пояса, в порядке ли страховочная цепь с карабином.

В рубке экран радара стал белым от плотных дождевых туч — дождь начался сразу, обрушив на судно потоки воды. На палубе боцман и Виталий Васильевич пристегнули карабины к лееру и медленно двинулись вперед. Дождевой заряд, ослепительные молнии, после которых ничего не видно. Пробирались на ощупь. Установив термометры — с ними в темноте пришлось повозиться,—все так же пс леерам добрались до датчиков скорости и направления ветра. От всех датчиков и приемников на палубе тянутся провода дистанционного управления в лаборатории, где у каждого отряда свои столы с приборами. Но основные показатели с приборов нужно снимать и на палубе.

Жужжат аппараты, волнограф чертит кривые на миллиметровой бумаге, бегают зеленые зайчики на осциллографах, мигают лампы. Исследователи склонились над столами. Голосов не слышно, только хлопает дверь, щелкают переключатели. По одному экземпляру от всех данных ложится на стол синоптиков.

В рубке радиста открывается дверь. Метеоролог молча кладет перед ним лист. Стучит ключ передатчика.

В эфир летит: «Ветер западный, скорость 30 метров в секунду. Давление 746. Высота волны 8—9 метров...»

Эти же данные о скорости и направлении ветра, давлении, температуре воды и воздуха приносят в штурманскую.

Неонила Павловна входит в рубку:

— Владимир Борисович, похоже, что еще два-три часа — и мы будем в центре циклона, — говорит она капитану.

Нужно запускать радиозонд.

Начальник аэрологического отряда Александр Александрович Артеменко обязательно сам наполняет зонд гелием.

— Боцман, полотно!

Валентин, едва держась на ногах под напором ветра, разворачивает полотно, накрывает зонд, чтобы не проколоть его о предметы на палубе. Затем пробирается на левый: борт к радио-* локационному аппарату «Метеорит», отворачивает крепления, и прибор оживает. Зонд с датчиком уходит вверх, скрывается за струями ливня, посылая радиосигналы, и головка «Метеорита» начинает вращаться, ловя сигналы поднимающегося зонда.

А в лабораториях продолжают жужжать приборы, щелкают переключатели, мелькают огоньки и вычерчиваются кривые на миллиметровке.

Синоптики пытаются определить и рассчитать направление урагана, его размеры. Данные о циклоне поступают в береговые метеоцентры. Но пока фототелеграф на судне примет от береговых центров отработанную синоптическую карту, синоптики «Муссона» и сами производят расчеты, чтобы потом сравнить их.

— Убавить обороты двигателя до ста пятидесяти, — командует капитан.

Ночью ветер изменил направление и усилился, достигнув двенадцати баллов. Давление упало до 736.

В синбюро ждут синоптическую карту. Она поступает через каждые четыре часа. В радиорубке включены все восемь фототелеграфных аппаратов. Два на прием, остальные в резерве. Радист, прислушиваясь к жужжащему прибору, посматривает на черную щель. Наконец раздается характерный звук работающего аппарата, и из черной прорези медленно ползет влажная бумага. Радист поддерживает ее и, словно торопя прибор, невольно потягивает лист на себя. Секунды тянутся долго. Но вот вышли из прорезет темноватые, словно обожженные, края карты. Жужжание стихло.

Хлопнула дверь, Неонила Павловна обернулась.

У стола с картой собралось несколько человек.

— Ну как?

— Наши расчеты оправдались, — отвечает Неонила Павловна.

— А как там «Дебби»?

— «Дебби» у Бермудских островов неожиданно повернула на северо-восток и пройдет намного восточнее нашего квадрата.

На южной оконечности Джорд-жес-банки работают наши рыбо

30