Вокруг света 1970-12, страница 63

СВОИМИ ГЛАЗАМИ

Акрополь»: в конечном итоге судьба туземцев — это ведь их личная судьба... Из стран Запада только шведы и датчане откликнулись на призывы греческих антидиктаторских комитетов за границей и отказались от летних маршрутов в Грецию.

В прошлом году греческий военный режим предложил иностранным банкам делать вложения в страну «на интересных условиях». Результат? Цифры капиталовложений американских банков, в частности, достигли нескольких сот миллионов долларов. Механизм этого явления разъяснил мне в Афинах один экономист, уволенный с работы после переворота 1967 года:

— Проценты, получаемые иностранными банками в силу этих условий, выше, чем в любой другой

ГРЕЦИЯ?

европейской стране. Полковники пошли на это не только для того, чтобы иметь деньги, но и обеспечить себе в какой-то мере признание Запада. Неважно, что за эти кредиты придется расплачиваться втридорога. Иностранные капиталы — весомая подпорка и гарантия их будущего.

Таким образом, экономический и моральный бойкот режима, к которому призывали греческие политики в эмиграции, не выдержал конкуренции с «интересными условиями».

— Ладно бы речь шла о банковских вкладах. Но вооружать этих господ катерами-ракетоносцами и самолетами! — сказал мне молодой писатель, только что выпущенный из тюрьмы, где он провел год по подозрению в распространении запрещенной литературы.

Характерная черта: все, с кем сводила меня Марика, поголовно все, говорили не «полковники»,

а только «эти господа». Наши встречи были бы невозможны без ее помощи. Когда я пыталась заводить разговор сама, мне отвечали смутными улыбками, пожатием плеч или просто подозрительными взглядами. Греки молчат. Я уже знала об этом из уст побывавших за эти три года в Греции. Молчал деревенский поп в Фессалии, докер в Пирее, молчал лавочник в Салониках. Если бы не дружба с Мариной — до 1967 года сотрудницей молодежного журнала, а теперь гидом, — при встречах с греками я была б обречена на монолог.

Греки устали страдать. Это понимаешь, вспоминая о двухстах тысячах умерших от голода во время оккупации, о жертвах террора после гражданской войны. О сменявших друг друга диктаторских и полудиктаторских режимах. Каждое подобное потрясение заканчивалось тем, что наиболее динамичная, активная часть населения, в особенности молодежь, оказывалась в тюрьмах или концлагерях на островах Эгейского моря. Несколько поколений в этой стране отдали в жертву своих сыновей и дочерей.

Мы обошли с Марикой несколько знакомых домов, где Греция не молчала. Мы приходили туда поздно вечером, тщательно следя за тем, чтобы не привести за собой «хвост». Уже самое появление его означало бы большие неприятности. Донос может привести прямиком в тюрьму по обвинению в «предательстве высших интересов нации».

Люди исчезают. Чаще всего без всякого суда. Их держат когда неделю, когда год. Никому не известно, по чьему приказу их арестовывают, по чьему приказу выпускают. Официально власти заявляют, что в стране нет политических заключенных. Однако известно, что уже не менее 60 тысяч человек отбыли срок в лагерях «превентивного заключения». Те, кто возвращается, зачастую неохотно рассказывают о случившемся. У многих виноватый вид, будто они совершили нечто недостойное.

Я поняла причину этого стыдливого молчания, когда вечером после тысячи предосторожностей выслушала рассказ одного студента.

►

Есть у греков народный танец «Залонго». Группа женщин, взявшись за руки, ведет хоровод, исполняя странную, словно полную мрачного упорства, песню. Эти танец и песня — рассказ о действительном историческом событии. В давние годы борьбы против турецких поработителей гречанки из одной деревни, что близ горы Залонго, узнав, что их мужья пали в бою, решили: ни они сами, ни их дети не должны жить рабами. Они поднялись на гору и бросили детей в глубокую пропасть. А потом затянули старинную песню и завели на

краю пропасти хоровод и после каждого куплета та женщина, которая оказывалась у самого края, кидалась вниз. И так — пока все они не погибли.

Залонго — это воплощение непримиримости характера греческого народа в борьбе за свободу. За нее на протяжении всей своей истории греки бестрепетно отдавали жизни миллионов своих лучших сынов и дочерей.

Со времен турецкого ига история Греции не стала менее трагической. Быть может, она еще более трагична в наши дни. До второй мировой войны — цепь фашистских и полуфашистских правительств — верных псов крупной олигархии, продававшей и предававшей свой народ. Потом гитлеровская оккупация и славное Сопротивление, душой которого

были коммунисты. ▲ когда при-

►

ДОСЬЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ИМПЕРИАЛИЗМА

61