Вокруг света 1971-06, страница 62
ВРЕМЯ РАСКРЫВАЕТ ТАЙНЫ Именно их падения в первую очередь следует опасаться Лондону, если он не хочет утратить свое традиционное влияние в балканских странах. С Германией же, по мнению посла, всегда можно договориться полюбовно. Тем более что, как заверил его сегодня в мимолетной беседе царь Борис, Болгария никогда не перейдет на сторону Германии! И Джордж Рэнделл усердно аплодирует своему фавориту. — ...Когда 2 октября 1918 года Фердинанду, отцу нынешнего царя, премьер Малин вручил указ парламента о его отречении от престола, тот, если вы помните, дорогой полковник, дал достойный ответ. «Ваше решение меня не трогает, — были его слова. — В душе я всегда оставался саксен-кобург-готским принцем. И все 30 лет я пытался объединить Болгарию с Германией...» То, что не удалось Фердинанду, теперь предстоит сделать вам, — светлые, странно неподвижные глаза седого человека за массивным письменным столом, казалось, насквозь просверливали собеседника. Неприятное ощущение еще больше усиливало страшное, искривившееся в дьявольской усмешке лицо, глядевшее из-за спины Канариса,— японская гравюра, подаренная шефу абвера японским послом в Берлине Осимой. — А для этого прежде всего нужны твердость и хитрость. Вы, полковник, должны быть твердым, как штык солдата, и хитрым, как змей-искуситель... Полковник Отто Вагнер заставлял себя внимательно вслушиваться в напутственную речь шефа, хотя его «стратегические откровения» весь ноябрь и декабрь прошлого, 1939 года разрабатывались, обсуждались, уточнялись самим полковником с начальником абвер-1 Пикенброком и начальником абвер-Н Лахузеном1 и лишь после этого легли на стол адмирала Канариса в виде предложений по оперативным мероприятиям в Болгарии. Однако Вагнер слишком хорошо знал шефа, чтобы позволить себе хотя бы намек на то, что в подобном разговоре нет необходимости. Канарис имел обыкновение вставлять в словесную паутину, как он говорил, «свои маленькие секреты» в самом неожиданном и безобидном контексте. И горе тому 1 А б в е р-I — управление заграничного шпионажа; абвер-Н — управ ление диверсий и саботажа на иностранной территории. из подчиненных, кто не схватывал их на лету: этот человек с удлиненным смугловатым лицом не терпел повторений. В конце концов штаб-квартиру абвера на Тирпицуфер, 74 прозвали «лисьей норой» не только потому, что по указанию Канариса этот мрачный, обширный особняк столько раз перестраивался, расширялся и переоборудовался, что превратился в хаотическое нагромождение комнат, бесчисленных переходов, бесконечных коридоров и неожиданных тупиков. Даже офицеры штаба абвера утверждали полушутя, что все выходы и входы в «лисьей норе» ведомы одному лишь «сухопутному адмиралу». С еще большим основанием мания секретности относилась к гигантской шпионской сети, созданной шефом абвера чуть ли не по всему миру. В его просторном кабинете в стене находился личный сейф, замаскированный фотографиями предшественника Канариса на посту начальника германской военной разведки в годы первой мировой войны полковника Николаи и большого друга адмирала, испанского кауди-льо Франко. О существовании этого тайника в «лисьей норе» было известно единицам, и лишь ближайшие сотрудники Канариса знали, что в сейфе хранится единственный документ — подробный атлас мира в черном кожаном переплете. С первого дня своего появления в штаб-квартире абвера в 1935 году Канарис собственноручно заносил на карты атласа все новые и новые условные значки: красные треугольники, обозначавшие «кригсорганизационен» (сокращенно — КО) —- основные центры нацистской разведки за границей, обычно маскировавшиеся под различные частные фирмы; кружки такого же цвета там, где располагались их филиалы; синие треугольники — резиденту-ры, синие кружки — районы действия главных резидентов абвера. И наконец, сотни флажков — красных и синих —-в портах, на железнодорожных узлах, в городах и селениях, где сидели агенты абвера. Но даже на этих сверхсекретных картах не было ни условных значков, ни кличек для «сливок» международной агентуры Канариса — людей, занимавших важные государственные посты в своих странах, которыми распоряжался лично глава фашистской разведки. Таких, как Видкун Квислинг, который всего через три месяца, 9 апреля 1940 года, сыграет не последнюю роль при захвате гитлеровцами Норвегии и получит от них щедрое вознаграждение в виде поста премьера и 100 тысяч марок наличными. Как лидер голландских фашистов Муссерт и его бельгийский единомышленник Став де Клерк, обещавшие Канарису через его доверенного посланца Шейермана предоставить в распоряжение абвера тысячи своих сторонников для диверсионных операций в случае вторжения гитлеровских войск в их страны. Как руководитель сигуранцы —- румынской разведки. Морузов или словацкий фашист Патер Тисо, который в июне 1941 года поможет ведомству Канариса осуществить одну из гнусных провокаций второй мировой войны, направленную против Советского Союза. ...В серые предутренние часы с одного из аэродромов в Южной Словакии в воздух поднялась эскадрилья самолетов, за несколько дней до этого прибывшая туда с полными бомбовыми отсеками. Хотя на самолетах не было опознавательных знаков, наметанный глаз без труда определил бы в них немецкие бомбардировщики. Самолеты ложатся курсом на юго-восток к советско-венгерской границе. Непродолжительный полет - и на венгерские города и села с мирного неба обрушивается смертоносный груз. Рушатся и горят дома, с криками ужаса мечутся и гибнут под бомбами люди. Самолеты поворачивают обратно. Командир спецгруппы передает в эфир короткую условную фразу: «Гроза прошла». Именно ее с нетерпением дожидаются в Берлине шеф абвера Канарис и его ближайшие помощники Пи-кенброк и Лахузен, по замыслу которых была произведена эта варварская бомбежка. После нее начинается осуществление второй части чудовищного плана: в дело вступает II бюро венгерского генерального штаба, возглавляемое полковником Хеннем. Его ответственному сотруднику Шентпетери, личному агенту адмирала Канариса, давно уже переданы «неопровержимые свидетельства» того, что разбомбившие венгерские города самолеты без опознавательных знаков были... советскими. Фашистское правительство Хорти получает предлог, чтобы вступить в войну с Советским Союзом на стороне гитлеровской Германии. В Берлине на Тирпицуфер Канарис делает в секретном реестре лаконичную пометку: проведена еще одна провокационная акция. Конечно, в тот январский день 1940 года, почтительно слушая адмирала Канариса, полковник Отто Вагнер не имел представления об этих тайках шефа абвера. Зато ему было во всех деталях известно нечто иное-то, что произошло четыре месяца назад, — операция «Глейвиц» Ч Ведь гауптштурмфюрер Науёкс и его парни из СД устроили лишь шумовой спектакль на радиостанции, послуживший Германии предлогом для нападения на Польшу. Основную же часть операции проводили офицеры абвера, в том числе и полковник Вагнер. ...В то время как поднятые по тревоге гестаповцы и полицейские мчались в маленький германский городок Глей-виц, а части вермахта выходили на исходные позиции для атаки, специальные диверсионные группы и отряды абвера численностью свыше 5 тысяч человек под покровом ночи начали просачиваться через польскую границу. Одетые в штатское платье, снабженные польскими документами, они никому не бросились в глаза. Около двух часов ночи приехавший в Бреславль для руководства операцией Канарис приказал передать в эфир шифрованный пароль: «Эхо». Его приняли десятки портативных агентурных раций, настроенных на заранее обусловленную волну. Пулеметными очередями и взрывами гранат прокатилось это «Эхо» по польской приграничной полосе. Тысячи диверсантов абвера захватывали узлы связи, железнодорожные и шоссейные мосты, электростанции и предприятия, врывались в дома руководящих чиновников и видных политических деятелей. Малейшая попытка сопротивления, и человека убивали тут же на месте. Наутро Канарис с гордостью докладывал 1 О провокационном нападении гитлеровцев на Глейвицкую радиостанцию рассказывалось в очерке Г. Каля «Я — человек, который начал мировую войну» («Вокруг света» № 2 за 1968 год). 59 |
