Вокруг света 1971-10, страница 77

Вокруг света 1971-10, страница 77

ского солнца и осветили остров Датский и залив Вирго. Эренсберг провозгласил здравицу в- честь аэростата, и недремлющий лейтенант Цельсинг велел подать шампанское и разные деликатесы.

Сведенборгу, Стриндбергу и мне было трудновато держать бокалы — у нас были ободраны ладони, руки сильно распухли. Ведь мы весь день натирали гайдропы смесью сала и вазелина для защиты их от влаги и чтобы они лучше скользили по льду.

Жир надо было как следует втереть в гайдропы, вверху пеньковые, внизу оплетенные кокосовым волокном. От такой работы у меня быстро опухли пальцы, но хоть не было пузырей и кровавых ссадин, как у Стриндберга и Сведенборга.

Вместе длина трех гайдропов составляла ровно тысячу метров — километр.

■Г1 ондолу, строповое кольцо, провиант свезли на ■ берег и доставили к эллингу. Наш добродушный тучный врач Лембке взялся проследить за упаковкой провианта.

Залив Вирго совсем очистился от льда. Иногда шел дождь, но температура держалась на уровне одного-двух градусов выше нуля. Давление устойчивое — семьсот семьдесят миллиметров.

Море на западе выглядело пустынным и нелюдимым.

Иванов день мы отпраздновали хорошо. На костре из топляка зажарили целиком — на радость команде — двух ягняг и овцу из тех, что были привезены из Тромсё.

В этот вечер мне впервые открылась красота Шпицбергена — острые пики, зеленые и зелено-голубые глетчеры, иссеченные бороздами буйные кручи, ослепительный блеск клочков снега, бегущая по косогорам, окрашенная ночным солнцем в розовый цвет талая вода, богатство тонов коренной породы — все оттенки зелени от темно-красного до синего с фиолетовым отливом.

— Оттенки зелени от красного до фиолетового? — удивился Сведенборг.

— Я лирик-дальтоник, — ответил я.

На берегу шло шумное гулянье.

— Сколько же у них пива? — спросил Андре.

— Восемь анкерков, — ответил Цельсинг. — Это, так сказать, дополнительный паек. Часть того, что мы получили в дар от пивного завода в Гётеборге.

— Иванов день бывает только раз в году, — заметил Сведенборг. — Восемь анкерков — это около трехсот пятнадцати литров.

— Один человек несет дежурство у эллинга, — сказал Эренсверд, — один на берегу у лодок, да двое на борту «Свенсксюнда», не считая старшего официанта.

Двадцать восьмого июня прибыл роскошный пароход «Лофотею»; на нем было множество туристов из разных стран. Командовал пароходом не кто иной, как капитан Отто Свердруп, тот самый, под чьим руководством Нансенов «Фрам» в прошлом году пришел на остров Датский.

Пассажиры «Лофотена» осмотрели эллинг, аэростат, водородную аппаратуру и снаряжение экспедиции. Экскурсоводом был Андре. Затем нас пригласили отобедать на «Лофотене».

— Наверно, среди присутствующих мне лучше всех известно, что значит быть в плену арктических льдов и нескончаемой полярной ночи, — говорил капитан Свердруп. — И я, наверно, единственный здесь, кто по-настоящему понимает всю смелость решения инженера Андре, который хочет попытаться достичь Северного полюса на послушном ветрам аэростате. Я не решаюсь выразить надежду, что инженер Андре достигнет цели. Но я от всей

души надеюсь, что он и его спутники смогут вернуться живыми к цивилизации.

Пассажиры «Лофотена» рассчитывали стать очевидцами старта аэростата, но судну пришлось уже на следующий день сняться с якоря и уйти на юг.

В доставленных «Лофотеном» письмах и газетах сообщалось о смерти барона Оскара Диксона".

— Сперва Альфред Нобель, — сказал Андре. — Потом моя мать, теперь Диксон.

Л эростат готовили к старту.

Поверх сети на макушку шара надели покрышку из прорезиненного шелка. Затем к сорока восьми канатам, которыми оканчивалась внизу сеть, привязали большое строповое кольцо. Провиант и прочее снаряжение тщательно уложили в тридцать шесть брезентовых мешков. Эти мешки (в них было около двухсот пятидесяти отделений) закрепили между стропами над кольцом. К другим стропам привязали трое сборных саней и сборную брезентовую лодку. Внутри кольца натянули в качестве пола толстую парусину.

Таким образом, пространство выше стропового кольца играло роль грузового отсека. К кольцу привязали также горизонтальную мачту, вернее сказать, рею для паруса. Парус был из трех секций, общей площадью около восьмидесяти квадратных метров.

Предназначенные для управления шаром три гайдропа прикрепили к строповому кольцу, перебросили через северную стену эллинга и расстелили на земле. То же самое сделали с восемью балластными тросами, каждый из которых был длиной около семидесяти метров.

Гондола стояла у входа в эллинг, полностью снаряженная для полета. Она была сплетена из ивовых прутьев на каштановом каркасе. Ее сделали цилиндрической, а не кубической, как обычно. Диаметр гондолы — два метра. Другими словами, даже высокий человек мог удобно отдохнуть на нарах, устроенных на полу. Гондола была с крышей тоже из ивовых прутьев. Высота от пола до потолка неполных полтора метра. Снаружи стенки и крышу обтянули толстым брезентом с водоотталкивающей пропиткой.

Гондола предназначалась прежде всего для отдыха. Во время маневрирования команда должна стоять на крыше, защищенная поручнями, так называемым инструментным кольцом. Между этим кольцом и крышей Андре распорядился натянуть парусину — во-первых, чтобы увеличить безопасность экипажа, во-вторых, чтобы оброненные предметы не сваливались 'за борт.

Причальные канаты и мешки с песком прижимали аэростат вниз, так что строповое кольцо лежало на полу эллинга. Прикрепить к нему шесть стропов от гондолы в момент старта было делом недолгим.

Машурон доложил, что за первые пять дней шар терял примерно тридцать — тридцать пять кубометров газа в день. Это отвечало уменьшению подъемной силы на тридцать три — тридцать восемь килограммов в день.

— Вполне терпимо, — сказал француз. — При такой утечке шар больше месяца продержится в воздухе.

В четверг 1 июля шар проверили на нагрузку, цепляя мешки с песком за сеть и строповое кольцо. Оказалось, что с учетом веса гондолы и членов экипажа он может поднять около тысячи семисот килограммов балласта, не считая груза над кольцом.

В тот же день были завершены кое-какие работы в эллинге, призванные свести к минимуму всякий