Вокруг света 1971-10, страница 78

риск при старте. Выступающие части эллинга, которые могли повредить оболочку, либо удалили, либо покрыли толстым слоем войлока. По средней линии шар опоясали кожаными ремнями, они крепились к железным скобам с внутренней стороны южной стенки эллинга. Это сделали для того, чтобы аэростат не так сильно дергался в стороны. Скобы тоже обмотали войлоком. Многочисленные причальные канаты заменили тремя прочными тросами, которые надо было одновременно обрубить в решающую минуту.

Все эти меры были необходимы. Обычно для запуска аэростата ждут сравнительно спокойной погоды с умеренными благоприятными ветрами. Наш взлет должен был стать уникальным в истории воздухоплавания. Мы ждали крепкого ветра — крепкого южного ветра.

В четверг, 1 июля, вся подготовка аэростата за-кончилась. Теперь оставалось только ждать.

Дул слабый ветер, преимущественно северной четверти.

Мы с Андре побывали на леднике южнее горы Сведберга, который на карте Стриндберга 1896 года был обозначен как «глетчер Лашамбра». Мы подстрелили с десяток птиц; Андре клал их в небольшие мешочки ¹ и тщательно записывал, в котором часу и на какой высоте над уровнем моря они добыты. Кроме того, он взял много образцов флоры — карликовые растения, мхи и водоросли. У кромки ледника он собрал множество личинок, куколок и прилипших к влажному льду насекомых.

— Скоро пять недель, как дуют эти северные ветры, — сказал Машурон.

— Тем лучше, — ответил Андре. — Чем дольше будут дуть северные ветры, тем больше вероятность, что их сменят южные.

— Простой и естественный вероятностный подход, — заметил Сведенборг.

Во вторник, б июля, впервые подул южный ветер, сопровождаемый облачностью и дождем. Он переходил от юго-востока к юго-западу и постепенно набирал силу.

Была объявлена готовность номер один. Стаке отправился к водородному аппарату, чтобы подготовить все для окончательного заполнения оболочки. Люди, назначенные сносить оставшиеся секции северной стены эллинга, заняли свои посты.

Андре изучил показания наших метеорологических приборов, сравнил направление ветра на берегу с показаниями флюгера Стриндберга, понаблюдал за движением облаков.

Через несколько часов он объявил, что сегодня взлет не состоится.

— Ветер южный, барометр падает, — сказал он.— Мы стартуем при южном ветре и падающем барометре. Но ветер подул слишком внезапно, и барометр падает чересчур быстро. Этот ветер ненадолго.

Он принял решение, не совещаясь ни с кем из нас.

Людей отозвали с постов и от водородного аппарата.

Вечером ветер продолжал крепнуть. К полуночи он достиг силы, которая по шкале адмирала Бофо-ра обозначена цифрой 9; самые мощные порывы были штормовыми. На «Свенсксюнде» подняли свободных от вахты людей и всю команду отправили на берег. Андре, Цельсинг, я и с десяток матросов первыми подоспели к эллингу.

Порывы ветра достигали такой силы, что порой было трудно идти в рост. Южная стена эллинга качалась, стальные тросы пели —то звонче, то глуше. Несмотря на опоясывающую его по средней линии подпругу, шар метался во все стороны между сте

нами. Он двигался не только горизонтально, но и вертикально. Хотя строповое кольцо и сеть были нагружены почти пятью тоннами песка, аэростат то и дело подскакивал метра на два —дальше его не пускали три причальных каната — и тотчас снова ударялся о пол.

Андре распорядился туже натянуть чалки. Его голос тонул в шуме ветра, в вое и свисте изо всех щелей. Когда шар ударялся о стены и пол, звучал мощный гул, напоминающий раскат грома.

Подошло еще десять человек, и вместе нам удалось, ловя секунды, когда шар опускался, подтянуть строповое кольцо вниз так, что оно прижималось к полу. После нескольких часов работы мы смогли ремнями и множеством тонких тросов укротить шар, и он перестал метаться из стороны в сторону.

Несмотря на ветер и щели в стенах, в эллинге распространился характерный запах газа, вытесненного через «аппендикс» в нижней части оболочки.

— Смесь водорода и воздуха дает гремучий газ,— сказал потом Сведенборг. — Если бы какой-нибудь простак вошел в эллинг с трубкой в зубах, статическое напряжение между шаром и землей разрядилось бы искрой, и полярный перелет Андре закончился бы еще до своего начала фантастическим фейерверком.

Утром 7 июля сила ветра быстро пошла на убыль, и вскоре можно было возвращаться на «Свенсксюнд». Мы устали и промокли насквозь под проливным дождем.

Были поданы бутерброды. Команда получила горячий кофе, а мы пили грог из коньяка, сахара и горячей воды.

Андре в изнеможении опустился в свое плетеное кресло.

— В следующий раз, — говорил он, — надо строить более вместительный эллинг. И не круглый, а эллиптический, с направлением оси север — юг. Кроме того, между шаром и стенами должно быть не меньше пятн-шестн метров.

— В следующий раз? — спросил Сведенборг.

— Эллиптический эллинг, и намного просторнее,— повторил Андре.

— В следующий раз?

— Мы всего-навсего пионеры, — ответил Андре.— За пионерами идут последователи, призванные завершить начатое. Вот Нансен, к примеру, не пионер. У него было много предшественников. Один из них — Джон Франклин. Его экспедиция окончилась ужаснейшей трагедией. Это было больше пятидесяти лет назад. Затем можно назвать экспедицию «Жаннеты», которая тоже обернулась страшной трагедией. Нансен был не пионером, а последователем, когда решил дрейфовать вместе со льдами на «Фраме». Он совершил то, с чем не справились многие до него, причем воспользовался опытом всех тех, кто потерпел неудачу. Он был последователем, а не пионером.

В четыре часа утра 7 июля Стриндберг записал в нашем метеорологическом журнале, что дождь прекратился, а умеренный южный ветер сменился довольно свежим северным.

— Ты оказался прав,— сказал лейтенант Норселиус, обращаясь к Андре. — Южный ветер не продержался долго.

— Если бы мы стартовали вчера вечером, — отозвался Андре,— мы сейчас или немного позже вернулись бы обратно на Шпицберген после короткого броска на север.

Члены экспедиции собрались на совещание в про

76