Вокруг света 1972-01, страница 66

Кубинская Национальная Академия наук обосновалась в «Капитолии» — просторном здании бывшего буржуазного парламента. За годы революции, кроме того, было открыто несколько научно-исследовательских институтов и центров. При этом особое внимание в работе академии придавалось и придается изучению природы морей, омывающих Кубу. Как теперь выяснилось, там обитает свыше 500 различных видов промысловых рыб.

Буржуазная Куба оставила в наследие жалкий рыболовный промысел и незначительный, большей частью парусный, оснащенный крайне устаревшей техникой флот. Ныне же крупные рыболовецкие суда, на клотиках которых развеваются кубинские флаги, бороздят моря и океаны за тысячи миль от родных берегов. В свет выпущены мону

ментальные труды по ихтиологии, флоре и фауне кубинского шельфа, подробная номенклатура морских животных, имеющих коммерческое значение.

Работая на Кубе, советский журналист Ю. Па поров в свободное время занимался подводным плаванием. Он подружился с сотрудниками Института океанографии АН Кубы и Научно-исследовательского центра Национального института рыбного хозяйства, со спортсменами —• подводными охотниками, выходил в море на научных судах и рыболовецких шхунах. Сейчас Ю. Папоров готовит для издательства «Детская литература» книгу «Тропами подводными». Главы из этой книги мы предлагаем вниманию нашего читателя.

тельство весьма озадачило и взволновало, ибо проявление такого невнимания к товарищам было не в характере Володи. Поэтому, пока остальные охотники вытягивали лодку на пляжик, я без промедления направился в лагерь.

Еле заметная среди буйной растительности тропка шла параллельно крутому скалистому берегу. Услышав стоны, я прибавил шагу. Володя корчился, катаясь по земле, устланной перед палатками и машинами пальмовыми ветками и банановыми листьями.

— Что с тобой?

— Жуткие рези, — промычал он, держась за живот.

Лицо его было в поту, а по гусиной коже было видно, что он совсем замерз.

— С час уже мучаюсь. Желудок вывернуло наизнанку, а не проходит, — с трудом выговорил Володя.

— Что ты ел?

— Да вон! Рыбу. Как ты сказал, проверил верши. В одной оказалась щука. Я ее на сковороду и вам ухи наварил.

— Ты погоди. Сейчас разберемся, Вова, — сказал я и полез в багажник автомашины, где в рюкзаке специально для подобных ситуаций лежала серебряная ложка.

Угли догорали в костре, но уха, подернутая легкой золотистой пленкой, была теплой. Ложка, опущенная в котел, тут же на глазах потемнела. Я вылил уху в яму.

— Желудок промывал?

— Нет. Так тошнило.

— Этого мало.

— Знобит. Мне холодно.

— Сейчас, сейчас поправим. — Я взял бутыль с пресной водой и передал ее Володькё. — Пей стаканов пять-шесть, а я приготовлю раствор марганцовки. Другого пока нет. Потом выпьешь полстакана коньяку.

Через полчаса Володе стало легче. Он дан^е пытался улыбаться, но на рыбу, которую мы упи

сывали за обе щеки, глядеть не мог.

— С чего бы я так? — сокрушался он, перейдя на испанский. — Ведь щука-то еще была живая. Веслом утихомирил.

— Да оттого, что щука эта не простая... В Средиземном называют ее спетто, в Австралии — динго, здесь —■ч пикуда, в США она в тиграх моря ходит, а повсеместно зовут барракудой.

— Такой вкусной, собака, показалась.

— Узнаешь ее характер, не то заговоришь. Помнишь, ты меня как-то учил: «Пока в Москве зиму за баранкой не просидишь, водителем себя не считай»?

— Помню.

— Так вот, пока барракуду под водой не одолеешь, можешь не считать себя охотником.

Кубинские друзья, занятые сборами, слушали наш разговор улыбаясь.

— Чего ж ты не предупредил, что она несъедобна? — с упреком спросил Володя.

— Отчего же? Съедобна. Сам говоришь — вкусная была. Да только временами мясо ее бывает отравленным. Ученые и те до сих пор не знают причины, не могут выделить яда. Так сказать, загадка моря.

— Ну а все-таки?

— Пикуда пожирает маленькую рыбку, — вступил в разговор один из кубинцев, тот, что был постарше. — Рыбка эта, в свою очередь, питается травкой, или, может быть, это водоросль, точно не знаю. У нас в народе называют ее «мансанильей» Самой рыбке от нее ничего, и пикуда не дохнет. Бывает, что в отлив земляные крабы поедают «ман-санилью», и им тоже ничего. А вот мясо диких свиней, пожирающих крабов, становится отравленным. Верно, противоядие ученые еще не нашли...

Мне же тогда подумалось, что

¹ Мансанилья (испан.) — ромашка.

барракуда, сильный морской хищник, встречи с которым под водой всегда неприятны, этим просто мстит победителю. Представьте себе, что вы отправились с дробовиком охотиться в лес, а по вашему следу идет голодный волк. Он следит за вами, смотрит, как вы уничтожаете его потенциальную добычу, движется буквально по пятам и не уходит, даже когда замечает, что вы его обнаружили.

Барракуда настойчива, жадна, смела, и ее не так-то просто взять. А когда все же она оказывается побежденной, поди узнай на берегу, съедобна ли. Кубинцы говорят «сигуата» в том случае, если барракуда не пригодна к столу.

И внешне, и поведением своим барракуда действительно очень похожа на щуку. Прежде всего удлиненной, почти цилиндрической формой тела, которое оканчивается огромной, слегка приплюснутой головой. Пасть вооружена двумя парами рвущих клыков и большим количеством режущих зубов. Спина барракуды окрашена в густочерный цвет, а бока и брюхо — в серебристо-белый. От спины к брюху, особенно ближе к хвосту, более или менее значительно выраженные темные пятна. Чешуя некрупная, гладкая. Два коротких спинных плавника (у щуки он один, но крупнее) отнесены назад и разделены большими промежутками. Сила движения барракуды заключена в мощном хвостовом плавнике. Крупные взрослые рыбы достигают двух с половиной метров длины. Тогда они весят до центнера.

Если за четыре с лишним года на Кубе в прибрежных водах с акулами мне доводилось встречаться раз десять-двенадцать, то не было выхода в море, чтобы рядом с нами не появлялась барракуда. А встречи с этой хищницей мало радуют подводного

На

охотничьих тропах