Вокруг света 1972-05, страница 18

Приходится одних посылать на подстанцию, других — на пирс, третьих — выгружать стройматериалы... Только начнем объект, приготовим фронт работ, а нужды все новые и новые... Тоже издержки... Да! — вдруг спохватился Олег Таран и снова улыбнулся, но как-то сдержанно, не по-юношески, а скорее как начальник участка. — Семнадцатого один из «пограничников» идет расписываться... Да ты, наверное, знаешь его, такой рыжий — Вася Нелюбин. Он с Алтая, а она из Белоруссии. Надо выбить им отдельную каюту... Долить чаю?

«СОПКА ВСТРЕЧ»

Голубые в дымке издали и коричневые вблизи сопки по южному берегу бухты приобрели свои приметы. У одной на склоне белой змейкой струится дорога; на другой виден вертикальный срез от взрыва, а дальше ровная площадка, ожидающая строителей; вдалеке из-за деревьев выглядывает крыша построенного дома. Я знаю, что это общежитие, а за ним заканчивают второй двухэтажный дом — столовую. Чем ближе подходишь, тем отчетливее дымок над ольховой рощей и вокруг домов. Рядом с будущей столовой над огнем дымится огромный котел. Два парня смотрят на огонь, на кипящий вар в котле, иногда подбрасывают в костер полено, греют руки. Неподалеку работает подъемный кран. Пока он переносит стрелу с крыши к земле, из дома выбегает Вася Нелюбин и успевает как раз к тому моменту, когда крюк с деревянной тарой опускается вниз. Вася накладывает в тару строительную вату, и, едва кран начинает движение вверх, он убегает в дом и появляется на крыше в тот момент, когда вата опускается на нее. Не дожидаясь, когда ящик с ватой остановится и замрет, Вася ловкими движениями выбирает вату, расстилает по крыше и, едва кран начинает движение вниз, стремглав бросается по лестницам и выбегает наружу. Это похоже на игру «Кто быстрее?», и столько задора в этом высоком, обаятельном парне с рыжей шкиперской бородкой, и столько нерастраченной энергии, желания все сделать самому. И кажется, два парня, стоящие у костра, только дозволь им, тоже включились бы в эту гонку, скинули шапки, как Василий, взмокли бы, устали, лишь бы не стоять на месте, лишь бы скорее построить весь порт, лишь бы скорее, скорее, чтобы потом забраться на самую высокую сопку, осмотреться и увидеть огромный город, океанские корабли в бухте и море огней... Один из парней неожиданно улыбнулся, посмотрел вслед убежавшему на крышу Василию, словно говоря: «Ну, теперь моя очередь!» — и взглядом указал приятелю на идущую по дороге девушку. На ней была желтая нейлоновая курточка; синий в горошек шелковый платочек туго и весело перевязан под подбородком, и концы озорно торчат в разные стороны.

— Старается, — как-то очень по-доброму выговорила Ирина, невеста Василия, еще издали наблюдавшая за его работой. Вася, выбежав из дома и накладывая вату в тару, почувствовал ее взгляд, обернулся, смутился, и движения его стали небыстрыми, неловкими.

Большой, с крепким торсом, не обделенный природой, Василий был на редкость стеснительным человеком. Однажды подружки Ирины решили разыграть Васю и выкрасили ему волосы и бороду хной, сказав, что это для гигиены. Василий уснул с обвязанной головой, а проснулся совершенно ры

жим. Когда с ним говорят даже незнакомые люди, ему кажется, будто все знают, что он на самом деле блондин. Василий краснеет, у него пропадает дар речи.

— Идите, ребята, — дружелюбно сказал паренек у костра. — Мы закончим сами...

Сегодня субботний день, и Василий с Ириной обещали побродить со мной, показать «Сопку встреч».

Мы прошли заасфальтированную часть дороги мимо «пятачка», нескольких домов, и за углом последнего дома я увидел со спины знакомую фигуру в джинсах. Парень держал за руку девушку, и оба, прислонившись к стене, тихо смотрели друг на друга.

— Это Серега, — сказал Василий, и у него получилось чуть громче, чем следовало, и Сергей, услышав, выпустил руку девушки. Ирина мгновенно оценила ситуацию и громко, чтобы Сергей услышал, твердо сказала:

— Нет, это не он... — А когда мы отошли, она подмигнула: — Осваивается парень...

Дорога сворачивала вправо от «Сопки встреч», похожей на спину окаменевшего кита, лежащего хвостом к бухте. «Сопкой встреч» ее назвали ребята. Это было место свиданий и отдыха. Под ногами пружинит сухая трава, все выше и выше идем мимо редких деревьев и кустарников. Дикий виноград вьется и стелется по земле на редких полянах и тянется к солнцу. Кажется, что холодные ветры пришли неожиданно, вдруг, и стебель остановился в своем росте, замер, и я вижу этот миг. Еще немного вверх, и начался дубняк. Не рослый, с крутыми, в два обхвата, стволами, как в средней полосе, а с причудливо изогнутыми ветвями, похожими на корни. На одной ветке я увидел пакет из-под молока. Одна сторона пакета срезана. На дне замерзшая крупа. Заледеневший, он покачивается на ветру и, ударяясь, издает деревянный звук. Только сейчас я сообразил, что кто-то повесил его для птиц. Мне подумалось, что тот, кто повесил эту кормушку, возможно, приоткрыл себя с неожиданной для приятелей стороны. Все эти ребята начинают самостоятельную жизнь и вот так, постепенно, открывают себя в мелочах — познают жизнь, себя в ней и друг друга.

— Э-э-эй! — услышал я голос Ирины. — Спускаемся вни-и-и-з.

Мы разбрелись по лесу, и я пошел вниз на голос. Неожиданно в нескольких шагах от себя увидел косулю. Серая с белыми пятнами, она настороженно подняла голову и застыла. Замер и я, боясь пошевелиться. Я слышу учащенное дыхание косули и, кажется, ее пульс: сотня ударов в минуту. В глазах животного страх, страх перед человеком. Привыкшая к своим тропам, она нежданно-негаданно, повинуясь любопытству, пришла на звуки отбойных молотков, пулеметную очередь бурмашины.

Когда-то этот склон спускался к самой воде, но теперь внизу лежала дорога. Извилистой лентой она огибала всю бухту, выныривала у сопки, исчезала за поворотом и вновь появлялась у дальних сопок. Высота как бы собирает в фокус всю бухту, и она, освещенная солнцем, видна со всеми строениями: на воде черный силуэт временного пирса, маленькие суденышки и словно притопленное, с глубокой осадкой «Приморье», намечающиеся контуры первого причала и где-то в голубоватой дымчатой дали мысы Петровского и Каменского — вход в бухту Врангеля. С каждым днем берега наращиваются, а сопки отступают.

16