Вокруг света 1973-08, страница 77

Осталось тридцать четыре секунды...

У Гюнвальда Ларссона были часы высшего класса, они показывали время с исключительной точностью.

В душе Колльберга не было ни капли страха. Он слишко^ много лет прослужил в полиции, чтобы бояться таких субъектов, как Мальмстрём и Мурен.

Интересно, о чем они говорят и думают, закрывшись там со своими запасами оружия и трусов, горами паштета и икры?..

Шестнадцать секунд...

Один из них — очевидно, Мурен, судя по словам Мауритсона, бо-олыиой гурман. Вполне простительная слабость, Колльберг и сам любил вкусно поесть.

Восемь секунд...

Что будет со всем этим добром, когда Мальмстрёма и Мурена закуют в наручники и увезут? Может, Мурен уступит ему свои припасы Но недорогой цене? Или это будет скупка краденого?..

Две секунды/

Секунда.

Ноль.

Он нажал кнопку звонка указательным пальцем правой- руки.

Точка — тире, пауза... четыре точки... пауза... тире — точка.

Все замерли в ожидании.

Кто-то шумно вздохнул.

Потом скрипнул чей-то башмак.

Цакриссон звякнул пистолетом. Звякнуть пистолетом — это ведь надо суметь!

А за дверью ни звука. Прошло две минуты.

По плану полагалось выждать еще десять минут и повторить сигнал.

Колльберг поднял правую руку, давая понять, чтобы освободили лестничную площадку. Подчиняясь его жесту, Цакриссон и проводник с собакой поднялись на несколько ступенек вверх, а эксперт по газам спустился вниз.

Рённ и Гюнвальд Ларссон остались на своих местах.

Колльберг хорошо помнил план, но не, менее хорошо знал, что Гюнвальд. Ларссон отнюдь не намерен следовать намеченной схеме. Поэтому он и сам отошел в сторону. Гюнвальд Ларссон стал перед дверью и смерил ее взглядом. Ничего, можно справиться...

Гюнвальд Ларссон был одержим страстью вышибать двери, и почти всегда проделывая это весьма успешно. Но Колльберг был принципиальным противником таких методов, поэтому он отрицательно ,покачал головой и всем

лицом изобразил неодобрение. Как и следовало ожидать, его мимика не возымела никакого действия. Гюнвальд Ларссон отступил на несколько шагов и уперся правым плечом в стену. Рённ приготовился поддержать его маневр. Гюнвальд Ларссон чуть присел и напрягся, выставив вперед левое плечо, — живой таран весом сто восемь килограммов, ростом сто девяносто два сантиметра. Разумеется, Колльберг тоже изготовился, раз уж дело приняло такой оборот. Однако того, что случилось в следующую минуту, никто не мог предвидеть.

Гюнвальд Ларссон бросился на дверь, и она распахнулась с такой легкостью, будто ее и не было вовсе.

Не встретив никакого сопротивления, Гюнвальд Ларссон влетел в квартиру, с разгона промчался в наклонном положении , через комнату, словно сорванный ураганом подъемный кран, въехал головой в подоконник и, обливаясь кровью, упал как подкошенный. При этом он разбил колено и штанина тоже окрасилась . в алый цвет.

Рённ двигался не столь проворно, однако успел перемахнуть через порог как раз в тот момент, когда дверь качнулась обратно на скрипучих петлях. Она ударила его наотмашь в лоб, он выронил пистолет и, упал навзничь на лестничную площадку.

Как только дверь после столкновения с Рённом распахнулась вторично, в квартиру ворвался Колльберг. Окинув комнату взглядом, он убедился, что в ней нет ни души, если не считать Гюнвальда Ларссона. Тогда он ^бро-сился на помощь товарищу и стал приводить его в чувство.

В эту минуту Рённ, слегка ошалевший от удара по голове, пересек порог и принялся искать оброненный пистолет.

Следующим в дверях показался Цакриссон. Он увидел Рённа с расквашенным лбом и лежащий на полу пистолет. Увидел также у окна Колльберга и окровавленного Гюнвальда Ларссона. И закричал;

— Ни с места! Полиция!

После чего выстрелил вверх и попал в стеклянный шар под потолком. Лампа разлетелась вдребезги с оглушительным шумом.

Цакриссон повернулся кругом и снова выстрелил.

Вторая пуля влетела в открытую дверь ванной и пробила трубу. Длинная струя горячей воды с шипением ударила прямо в комнату и хлестнула Цакриссона по лицу. •

Помещение мгновенно наполнилось туманом.

Следом ворвался в квартиру полицейский в сине-зеленом пуленепробиваемом жилете, с автоматом в руках, зацепил ногой Рённа и растянулся во весь рост. Его автомат с шумом покатился по паркету в дальний угол.

Гюнвальд Ларссон сидел на полу совершенно обессиленный. Но голова у него работала, и он пришел к четкому выводу. Во-первых, в квартире никого не было: ни Мальмстрёма, ни Мурена, ни кого-либо еще. Во-вторых, дверь была не заперта и скорее всего даже не захлопнута как следует.

Тогда Гюнвальд Ларссон поднял руку и заорал:

— Кончайте, черт побери...

Приняв его возглас за команду, «газовщик» одну за другой бросил в квартиру две гранаты

. со слезоточивым газом. Они упали на пол между Рённом и проводником собаки и тотчас взо-, рвались.

Раздался еще один выстрел; кто, , именно выстрелил — установить * не удалось, но скорее всего это был проводник. Пуля угодила «газовщику» в плечо.

Колльберг попытался крикнуть: «Сдаемся! Сдаемся!» — но из его горла вырвалось лишь хриплое карканье."

Газ мгновенно распространился по квартире, смешиваясь с паром и пороховым дыдоом.

Пять человек и одна собака стонали, рыдали и кашляли в ядовитой мгле.

Шестой человек сидел на лестничной клетке и подвывал, прижимая ладонь к левому плечу.

Откуда-то сверху примчался взбудораженный Бульдозер.

— Что такое? Что тут происходит? — допытывался* он.

Сквозь туман из квартиры доносились жуткие звуки. Кто-то скулил, кто-то звал на помощь сдавленным голосом, кто-то грязно боанился.

— Отставить! — скомандовал Бульдозер, поперхнулся газом и закашлялся.

Он попятился по ступенькам . вверх, но облако газа следовало за ним. Тогда Бульдозер приосанился и обратил грозный взгляд на едва различимый дверной проем.

— Мальмстрём и Мурен, — властно произнес он, обливаясь слезами. — Бросайте оружие и выходите! Руки над головой! Вы арестованы!

Продолжение следу ет

Перевел с шведского JI. ЖДАНОВ

75