Вокруг света 1973-12, страница 63

сте, приходит в свою комнату, запирается и только потом умирает. Да ты почитай сам.

Она подала ему журнальчик. Мартин Бек пробежал его глазами и отложил в сторону.

— Кому посуду мыть? — спросила Рея.

Он встал и собрал тарелки.

Она подобрала ноги и обняла колени руками.

— Ты же детектив. Радоваться должен необычному случаю. Значит, по-твоему, в больницу звонил убийца?

— Не знаю.

— А мне кажется, так вполне могло быть.

Он пожал плечами.

— Может, продегустируем твое дорогое вино? — спросила она.

Вино и впрямь было приятное. Они помолчали.

— Нравится тебе полицейская служба? — заговорила Рея.

— Как тебе сказать...

— Не хочешь об этом — не будем.

— Кажется, меня задумали сделать начальником канцелярии.

— А тебе не хочется, — подытожила Рея.

Подумала немного и сказала:

— Какую музыку ты любишь? У меня есть всякие пластинки.

Они перешли в комнату с проигрывателем и разномастными креслами. Включили музыку.

Он зевнул.

— Ты устал, — сказала Рея.

Мартин Бек промолчал.

— И домой идти не хочется. А ты и не ходи.

Тут же она добавила:

— Знаешь, я все-таки попробую позаниматься еще немного. А ты прилег бы. У тебя вид совсем измотанный.

Мартин Бек послушался. Он в самом деле был измотан и почти тотчас уснул. Рея сидела за столом, наклонив над книгами русую голову. Когда он снова открыл глаза, она стояла около кровати:

— Проснись, уже двенадцать. Есть хочу до смерти. Сходишь, запрешь подъезд? А я пока поесть приготовлю. Ключ висит на косяке слева.

XXVII

Мальмстрём и Мурен совершили налет в пятницу, 14 июля. Ровно без четверти три они вошли в банк — в оранжевых комбинезонах, масках «Фантомас» и резиновых перчатках.

Они держали в руках свои крупнокалиберные пистолеты, и Мурен первым делом пустил пулю в потолок. Чтобы присутствующим было понятно, о чем идет речь,

он крикнул на ломаном шведском языке:

— Ограбление!

Хаузер и Хофф были в обычных костюмах, только лицо скрывал черный капюшон с прорезями для глаз. Хаузер был вооружен автоматом, Хофф — куцым дробовиком «марица». Они стояли в дверях, прикрывая пути отхода к машинам.

Тем временем Мальмстрём и Мурен методично опорожняли сейфы.

Все шло по плану с точностью изумительной.

Пятью минутами раньше в южной части города, на автостоянке у Русенлюндсгатан взорвался какой-то старый рыдван. Сразу после взрыва послышалась беспорядочная стрельба и загорелась постройка по соседству со стоянкой. Виновник всей этой суматохи, подрядчик А, вышел проходными дворами на другую улицу, сел в машину и покатил домой.

Ровно через минуту после взрыва в подворотню полицейского управления въехал задним ходом мебельный фургон, причем въехал наискось и плотно застрял. Из фургона высыпались картонные коробки с ветошью, которая была пропитана горючей смесью и тотчас вспыхнула ярким пламенем.

Слово'м, все шло как по писаному. Предусмотренные планом акции выполнялись досконально и точно по расписанию.

И, с точки зрения полиции, события в общем и целом развивались так, как было предусмотрено, это относилось и к последовательности акций, и к срокам.

Если не считать одной небольшой закавыки.

Мальмстрём и Мурен провели налет не в Стокгольме.

Они ограбили банк в Мальмё.

Пер Монссон, инспектор уголовной полиции Мальмё, пил кофе в своем кабинете. Его окно выходило во двор полицейского управления, и инспектор чуть не подавился сдобой, когда в подворотне что-то ухнуло и заклубился густой дым. Одновременно Бенни Скакке, подающий надежды молодой сотрудник, который, сколько ни усердствовал, никак не мог продвинуться дальше рядового следователя, распахнул дверь его кабинета и крикнул, что принят сигнал тревоги. На Русенлюндсгатан произведен взрыв, идет жуткая перестрелка, горит по меньшей мере один дом.

Не успело начальство распорядиться, чтобы личный состав выезжал к месту происшествия, как

само полицейское управление подверглось атаке, и. когда разобрались, что к чему, оказалось, что весь тактический резерв заперт во дворе. Так что сотрудники добирались до Русенлюндсгатан на такси или на собственных машинах, не оборудованных приемопередатчиками.

Монссон прибыл туда в семь минут четвертого. Расторопные пожарники уже справились с пожаром; огонь причинил незначительные повреждения пустому гаражу. Сосредоточенные в районе взрыва крупные полицейские силы не обнаружили ничего особо подозрительного и нашли лишь искореженный драндулет. А через восемь минут один из моторизованных патрулей услышал в своем приемнике донесение о том, что подвергся налету банк в деловом центре города.

Мальмстрём и Мурен к этой минуте успели покинуть Мальмё. Кто-то видел, как от банка отъехал синий «фиат». Погони не было, и через несколько минут приятели разделились, сев каждый в свою машину.

Как только полиции наконец удалось навести порядок в собственном доме, избавившись от фургона и горящих коробок, город был закрыт. Лучшие полицейские силы страны были брошены на розыск синего «фиата». Его нашли через три дня в одном из сараев Восточной гавани Мальмё; в машине лежали комбинезоны, маски «Фантомас», резиновые перчатки, пистолеты и разная мелочь.

Хаузер и Хофф честно отработали щедрый гонорар, помещенный на личные счета их жен. Они удерживали позицию у входа в банк почти десять минут после того, как укатили Мальмстрём и Мурен.

Хаузеру вопреки всем, в том числе и его собственным, расчетам удалось благополучно уйти; через Хельсингборг и Хельсингер он без помех покинул страну.

А вот Хофф попался — попался из-за нелепой оплошности. Без пяти четыре он поднялся на борт парома «Мальмёхюс», одетый в серый костюм, белую сорочку с галстуком и... черный куклуксклановский капюшон. Проклятая рассеянность...

Полицейские и таможенники пропустили его, полагая, что на пароме происходит не то маскарад, не то мальчишник, но у команды он вызвал подозрение, и по прибытии в Копенгаген Хоф-фа сдали пожилому датскому полицейскому, который от удивления чуть не выронил бутылку с пивом, когда задержанный сми

61