Вокруг света 1974-05, страница 45

бога, и он наслал на тебя эту черную смерть на колесах! О-о, мой бедный тёнг...»

Теперь каждое утро вместо школы Вьет шел в порт продавать бананы Он быстро освоился в сутолоке портового района с его бесчисленными лавчонками, где торговали ананасами и устрицами, черепахами и лягушками, рыбой и сушеными кореньями. Бесконечной чередой тянулись к причалам кули с мешками риса на спине, с корзинами, наполненными углем.

Осиротевшая семья жила впроголодь. Правда, иногда заходили старые товарищи отца — такие же вечно усталые кули, в выгоревших, пропотевших рубахах — и смущенно передавали матери несколько су, которых не хватало и на неделю. Впрочем, Вьет знал, что и другим семьям приходится несладко. Сколько раз он видел, как из соседних хибарок женщины с белыми повязками¹ на голове выносили завернутые в покрывало трупы маленьких детей. «У них не было риса», — горестно качала головой мать «Почему же тогда, — думал Вьет, — столько риса грузят кули на пароходы? Да и в лавках полно еды?» Вьет пытался получить ответы на мучившие его вопросы у товарищей отца. Те обвиняли во всем проклятых таев, но, почему они виноваты, объяснить толком не могли.

Многое прояснил 1930 год. Весь Сайгон был взбудоражен слухами о том, что на Севере, в казармах Йенбая тонкинские стрелки выступили

повязан ярко-голубой платок. Таким же платком он время от времени вытирал потное загорелое лицо со светлыми бачками. Едва матрос оказался на причале, Вьет устремился к нему:

— Посмотрите, мосье, вот отличная гроздь — ровно шестнадцать бананов, можете не считать. — Условный пароль прозвучал в сутолоке рынка вполне естественно.

— Шестнадцать, говоришь, гарсон? А мне нужно не меньше двадцати. Дай-ка я сам выберу.

Матрос нагнулся над корзиной Вьета и стал приподнимать грозди, словно взвешивая их- в руке. Вьет быстро оглянулся по сторонам, а когда вновь опустил глаза, заметил, как матрос сунул на самое дно корзины бумажный сверток.

— Итак, гарсон, сколько с меня? — Матрос выпрямился, держа в одной руке золотисто-матовую гроздь. Улыбка у него была хорошая. И очень красивый ярко-голубой платок.

— Всего пять су, мосье...

Вьет не сразу ушел с причала. Продавать бананы он больше не стал, а просто поболтался по рынку. У торговки с двумя корзинами на коромысле, перекинутом через плечо, он выпил чашечку наперченного фо¹. Только потом, убедившись, что слежки нет, Вьет отправился на улицу Вееров. Все лавчонки там были битком набиты разнообразными веерами. Бумажные, шелковые, из ярких петушиных перьев, украшенные рисунками по классическим сю-

Весь мир был свидетелем героической борьбы вьетнамского народа, который добился исторической победы над империалистическими агрессорами. Истоки этого героизма, готовности идти на любые жертвы во имя свободы, во имя социальной справедливости восходят к тому периоду, когда вьетнамская революция еще только зарождалась, когда созданная в феврале 1930 года Коммунистическая партия Индокитая и руководимые ею политические организации, такие, как Федерация коммунистической молодежи Кохинхины, поднимали массы на освободительную борьбу.

В невероятно трудных условиях приходилось действовать первым вьетнамским подпольщикам. Против них был брошен весь полицейский и чиновничий аппарат крупнейшей коло

ниальной державы. Но вьетнамские революционеры верили в светлое будущее своей страны. Эту веру вселял в них пример Советского Союза — первой страны победившего социализма. «В застенках колонизаторов, — говорил Первый секретарь ЦК Партии трудящихся Вьетнама тов. Jle Зуан, — вьетнамские революционеры наперекор всем пыткам и истязаниям неизменно обращали свой взор к родине Октября. Сколько наших товарищей шли на гильотины с возгласами: «Да здравствует независимый Вьетнам!», «Да здравствует Советский Союз!» Братская поддержка советского народа, международного коммунистического движения, Коминтерна помогла патриотам Вьетнама переносить все трудности и лишения. Надежным компасом служило им бессмертное марксистско-

ленинское учение. В обстановке интернационального единства с трудящимися Страны Советов отмечали вьетнамские борцы за свободу такие революционные праздники, как 1 Мая, День Октября, День памяти Ленина.

Через жестокие бури и испытания, словно эстафету, пронесли поколения вьетнамских революционеров верность идеалам, за которые они вступили в бой более сорока лет назад. И приветствуя сегодня замечательные победы вьетнамского народа в борьбе за мирный, единый, независимый, демократический и процветающий Вьетнам, мы вновь с глубоким уважением вспоминаем героев революционного подполья 30-х годов:

Доктор исторических наук профессор С. А. МХИТАРЯН

с оружием против таев. А потом в порту Вьет узнал, что в Аннаме, в провинциях Нгеан и Хатинь крестьяне прогнали чиновников и помещиков и создали новую власть, которая называется Советы. Все больше транспортов с солдатами и оружием из метрополии швартовалось в порту. «Их отправляют против Советов», — шептались люди на рынке.

В этот год круто изменилась и судьба Вьета. Через товарищей отца он узнал, что в Сайгоне создана подпольная Федерация коммунистической молодежи Кохинхины, а вскоре и сам стал членом одной из ее ячеек. На первых порах Вьет выполнял мелкие поручения: оповещал товарищей о собраниях — они обычно проходили на заброшенном кладбище за пагодой Небесного Владыки, выслеживал и сообщал приметы полицейских-сыщиков, действовавших в портовом районе.

Сегодня Вьету предстояло встретить марсельский пароход «Арман Руссо».

...Нужного ему человека среди экипажа он заприметил еще на палубе. На шее у матроса был

¹ Во Вьетнаме белый цвет является траурным.

жетам, изречениями древних философов, они грудами лежали в витринах и прямо на тротуаре на соломенных циновках, гирляндами свисали с черепичных крыш, тихо шелестя под теплым ветерком с реки Сайгон. У входа в одну из лавок стояла красная доска с вырезанными на ней стари-нными иероглифами:

В жару этот веер прохладу дает.

В нем радость забвенья таится.

Изящный, желанный и скромный вполне,

Он с нами при солнце и при луне ².

В лавке Вьета уже ждали.' Хозяин поклоном ответил на традиционное «Тяо, чу!»³ гостя и провел его в заднюю комнату. Окон здесь не было, и комнату освещали тонкие ароматические свечки, зажженные в дальнем углу, у алтаря предков. На

¹ Ф о — суп с рисовой лапшой и красным перцем.

² Стихи выдающейся вьетнамской поэтессы Хо Суан Хыонг (конец XVIII — начало XIX века). Перевод Г. Ярос-лавцева.

³ Принятое во Вьетнаме обращение младшего к старшему, буквально: «Здравствуйте, дядюшка!»

43