Вокруг света 1975-04, страница 10

ров полиэтиленовой пленки, которой покрывали дамбы, чтобы пресечь фильтрацию воды. 38 тысяч человек стали землекопами и носильщиками.

Эта поразительная готовность встречать несчастье имеет свою предысторию. Из 93 тысяч квадратных километров территории, занимаемой Венгрией, 23 тысячи лежат ниже максимального уровня рек. В бассейне Тисы, где разыгралась майская трагедия, уровень, считавшийся максимальным, был зафиксирован почти сто лет назад — в 1879 году. Чере-жив тогда страшное наводнение, смывшее город Сегед, Венгрия всерьез задумалась о будущем. Повсюду началось строительство защитных сооружений. Их возводил неимущий люд, обрадованный тем, что может получить работу из рук государства. Пользуясь только лопатами и тачками, бедняки за несколько лет насыпали 4200 километров дамб высотою от трех до шести метров! Все венгерские земли, лежащие угрожающе низко, были ограждены.

Конечно, на Нынешний взгляд, возведенные тогда сооружения далеки от совершенства. Это валы из земли, смешанной с глиной, без прочной основы, «тела». Многие дамбы лежат на песке, иные разъедены землеройными животными и не могут сдержать большого напора воды. Она легко фильтруется сквозь подобные сооружения. И все же именно эти дамбы неизменно спасают страну.

Уровень воды в реках Венгрии приближается к максимальному примерно раз в тридцать лет. Это случается в годы, когда в Альпах — если речь идет о бассейне Дуная — или в Карпатах, где берет начало Тиса и впадающий в нее Самош, таяние снега сопровождается обильными ливнями. Только таяние или только ливни не могут причинить Венгрии бед.

В 1970 году привычному ходу событий воспрепятствовали чудовищные, никогда не наблюдавшиеся катаклизмы природы: Самош, в считанные часы прорвав защитные сооружения на территории соседней Румынии, прорвался в низину на юго-запад...

Добравшись до мест борьбы с бедствием на вездеходе, я зачарованно смотрел на струйки воды, сочившиеся сквозь брустверы из мешков с землей. Жалкий ручеек, ничтожный в сравнении с плещущимся вокруг морем, вроде лениво отыскивал ложбинку; минут через пять он превращался в каналец; через полчаса — в стремительный поток, рвавший меш

ковину и тащивший за собой песок, гальку, камни. К месту прорыва спешила аварийная команда.

Сегед походил на фронтовой город: на улицах военные регулировщики, строгие правила передвижения, притихшие, озабоченные люди. Трамваи тащили на набережную Тисы платформы с камнем. В ресторанах и кафетериях осталась треть обслуживающего персонала, остальные носили к реке сандвичи, горячий кофе и молоко. Там триста рабочих строили три ряда укреплений: воды Тисы поднялись выше уровня городской набережной, их сдерживал только каменный парапет...

Борьба рождала героев. По меньшей мере, от пяти человек я услышал про безвестного техника, который с односельчанами без посторонней помощи в многосуточном сражении с рекой отстоял деревню Тунегтолч. Из уст в уста ходили рассказы о том, с какой сердечностью крестьяне зовут в свои дома потерпевших бедствие, с каким радушием кормят спасателей, тысячами прибывающих из городов.

Студенты местного университета без передышки отрабатывали третью смену.

Кажется, не было в Венгрии завода, который не отправил бы в зону наводнения бригаду людей и несколько машин. Государственная помощь пострадавшим тотчас дополнилась добровольным сбором пожертвований, о результатах которого ежевечерне сообщало телевидение. Никогда еще в стране люди не складывались так щедро, чтобы облегчить участь попавших в беду. Летом началось массовое движение: каждое предприятие

Впервые попав на карнавал в Мохаче, придунайском городке на юге Венгрии, я быстро ошалел от массы мельтешащих вокруг лиц, озорного подвывания ряженых и пулеметной дроби трещоток. Хотелось поскорее- запечатлеть на пленке ряженых — в белых холщовых одеждах, обшитых овчиной деревянных масках с бараньими рогами и оскаленными щербатыми ртами.

Но через год я был в Мохаче с Ласло Мандоки, ученым из областного города Печ. Он давал пояснения на самостоятельно выученном русском языке, и праздник ряженых — «бушо» наполнился для меня интереснейшим содержанием.

обещало изготовить сверх плана один процент продукции и обратить деньги в пользу жертв наводнения. Слово сдержали.

В Сегеде начальник штаба защиты города Иштван Вагащ с признательностью говорил о товарищеском содействии подразделений советских войск, временно находящихся в Венгрии по Варшавскому Договору:

— Они выручили нас в очень трудную минуту, когда возле города Мако за день вода поднялась на три метра. Великолепную организацию работ, самоотверженность людей и мощь техники — вот что хотелось бы подчеркнуть в действиях советских солдат.

Мы поехали в Мако и попали в пустой, беззвучный город. Из Мако вывезли жителей, оставили нескольких полицейских. Советское подразделение выстроилось на окраинной улочке так, чтобы машины сразу могли рвануться с места, не теряя времени на развороты.

— Ждем, — сказал командир. — Задание известно в подробностях.

К счастью, помощи больше не потребовалось — ни в этот день, ни в последующие. Река пощадила Мако. Сегед тоже удалось отстоять.

Помню проникновенные слова Яноша Кадара, адресованные мужественным соотечественникам и советским братьям. Советский Союз снарядил в Венгрию не один эшелон со строительным камнем, цементом и лесоматериалом. Тяжелое несчастье постигло Венгрию в тот год. Но когда оно миновало, все мы остро почувствовали, что Венгрия ни на минуту не оставалась один на один с бедой.

В карнавальной толпе Ласло' учил меня распознавать «янке-лей» — юных телохранителей «бушо». У «янкелей» нет денег на деревянные маски, да и силенок не хватит волочить эту тяжесть, и они, покрыв лица сажей или напялив на головы чулок, облачаются в пеструю рвань, подвешивают к поясу колокольца-ботала, которые крестьяне набрасывают на шею одиноко пасущейся коровы. Вооружившись мешками с сажей, опилками или соломой, «ян-кели» держатся чуть поодаль от избранного ими повелителя — неповоротливого «бушо», но в любой момент готовы принять его сторону.

Выяснилось, что «бушо» отнюдь

ПРАЗДНИК И БУШИ

8