Вокруг света 1976-01, страница 76

Нобаяоц галло^роме

ело было на севере, в департаменте Па-де-Кале, в равнинном краю, вроде бы чуждом мне. Сам я с юга, и для меня в здешних пейзажах есть нечто щемящее — бесконечная скучная равнина под низким небом; могильные пирамиды терриконов и тянущиеся ввысь кафедр алы заводов, дымящие, словно корабли в открытом море; домики из красного кирпича, скудные палисадники; девушки в платьях с пышными буфами, подающие местную амброзию — пиво; запах жареной рыбы с картошкой; жесткий акцент... Неяркий край основательных людей, крепко вросших в нещедрую землю. С тем большим

удовольствием я попытаюсь описать прекрасное зрелище благородной страсти, какую являют сегодня — в 1975 году, не чудо ли? — петушиные бои.

Итак, это было в Лансе. Представьте себе две-три сотни мужчин кряжистой северной породы, сидящих на грубо сколоченных скамьях вокруг так называемого «галлодрома» — обычно это заднее помещение кафе. Посредине площадка в 4—5 квадратных метров, огороженная металлической сеткой. Сверху свисает большая люстра. Представьте, повторяю, вокруг ринга три сотни голубоглазых здоровяков в клетчатых кепках на головах, крепко посаженных на крутых

ЖАН КО, французский писатель

74

И '

плечах. Они сидят вроде бы спокойно, ведя неторопливый — по обычаю — разговор. Откуда-то выходит человек и подвешивает на веревочках две грифельные доски. На той, что слева от меня, написано мелом: «Коши»; на той, что справа, — «Рамбакур». На ринге появляются еще двое. Аудитория мгновенно смолкает, вытягиваются шеи. У тех двоих в руках большие фанерные чемоданы. Они наклоняются, с превеликими предосторожностями ставят ноши на пол: мать не могла бы более бережно нести новорожденного первенца. Но прочь сравнения: это петухи!

В зале тут же поднимается буря неистовства. Со всех концов несутся крики, призывы, в голосах слышатся мольба, надежда, угроза, вызов. Едва успеваешь уловить: «Коши — четыре тысячи! Да, четыре! Пять! Рамбакур — две тысячи!» Сравнить это можно разве что с биржей за час до закрытия. Заключаются пари. Никаких записей, ничего — все на честности. Уж если вы оказались здесь, значит, вы человек, заслуживающий «доверия и уважающий дисциплину», как записано в § 1 «Официального устава петушиных боев», принятом и опубликованном «Федерацией петушатников севера Франции». Порядочный человек, одним словом. Какие уж тут бумажки! Достаточно одного слова. Вполне может статься, что вы сами петушатник и привезли на бой своего любимца, или Друг петушатника, а это много значит. Это уже гарантия.

Ну а кроме того, вы же не сошли с ума и не хотите подвергнуться страшным санкциям, которые обрушатся на вас согласно § 14: на первый раз — выговор с публикацией в газете «Галльский петух»; затем «временное исключение из конкурсов» и, наконец, «полный запрет на участие».

Какой петушатник после этого осмелится нарушать правила, пускаться в махинации, занижать вес птицы или увеличивать принятую уставом длину шпоры? Да и как можно терять голову на глазах у земляков, воззрившихся на вас яз-под клетчатых козырьков! Невозможно. Думаю, если петушатнику случилось когда-либо запятнать свою честь, ему не оставалось ничего иного, как купить билет в Японию и совершить там харакири...

Пока суд да дело, Коши и Рамбакур поглядывают на толпу