Вокруг света 1976-04, страница 24

Огромные круглые глаза взирают с пятиметровой высоты... Сходные загадочные личины находили и в Минусинской котловине, и на нижнем Амуре, и в долине Уссури.

Змеевержец со сколотой, к сожалению, головой попирает ногами клубок змей, которые, по древним тунгусским легендам, проложили дорогу воде.

Змеи, рыбы, лоси и, конечно, люди — герои рисунков, собранных hq участке в несколько метров. Наверно, древнему художнику здесь было удобно работать: нависшая скала защищала от снега и ветра.

Алексею Павловичу очень хочется найти рисунок палеолитического носорога, но пока попадаются только «реставрации», и он обиженно вздыхает, размашисто нумерует мелом рисунок и устремляется вслед за Леоновым, чье открытие всполошило сердце старого археолога и заставило срочно выехать в Братск, на Ангару, на Дубынин-ский порог, в морозы и походный неуют.

Не раз проплывал Леонов Ду-бынинским порогом, не раз бывал на левом берегу Ангары, у огромных камней с неолитическими рисунками лосей, открытых молодым археологом Алексеем Окладниковым еще в 1937 году; возил сюда специалистов, журналистов, а в прошлом году нашел там еще один, неизвестный рисунок. Маловероятно, думал он, чтобы на берегах

Ангары, от Братска до Усть-Илима. это были бы единственные рисунки. Ведь обычно наскальные изображения встречаются скоплениями, они покрывают целые километры скал, образуя своеобразные картинные галереи, писаницы, как зовут их в Сибири. Так было на Каменных островах, Братской Каде, на Байкале и в Забайкалье, в Шишкине на Лене и в десятках других мест. Значит, думал он, это закономерность, значит, здесь должны быть еще рисунки, и снова и снова внимательно смотрел на правый берег Дубы-нинского порога.

В начале ноября прошлого года Леонов приехал сюда с бригадой рабочих Гидроспецстроя, чтобы подготовить к вывозке многотонные диабазовые глыбы с рисунками. Через несколько месяцев сюда придут воды Усть-Илимского моря (вводятся новые мощности — поднимается уровень водохранилища), и лоси каменного века, найденные Окладниковым, должны переехать в Братск, где уже стоит один камень с рисунком. В первый же день после определения порядка работ Леонов попросил Никитина, капитана теплохода ГЭС-24, отвезти его на лодке на правый берег и там начал методично, метр за метром, обследовать скалы. И Ангара подарила ему и всем людям дубынинские писаницы: на участке длиной до трех километров «открылось» 35 композиций, около 100 рисунков!

Позже Леонов скажет, что неожиданности в находке не было,

что было внутреннее убеждение — найдет, усмехнется: «Эти рисунки я вычислил...» И все-таки, скажет он потом, когда прошло первое потрясение, когда начала развертываться удивительная панорама древней графики, он ругал себя последними словами за то, что из-за суеты повседневности не выбрался сюда раньше.

Потом он позвонит в Новосибирск, А. Г1. Окладникову, потому что на дубынинских скалах остались непонятные для него рисунки, а собственного опыта и знаний* не хватает, потому что «АП» — главный специалист по древнему искусству Сибири и Дальнего Востока, потому что скоро дубынинские писаницы скроются под водой, и копии с этих картин нужно снимать немедленно. и не только копии снимать, а решать: как спасти эти шедевры для будущего...

Окладников, придирчиво рассматривая рисунки, размышляет вслух:

— Одни видят в петроглифах непосредственность реалистического восприятия людей прошлого Других привлекает дерзкая смелость экспрессии и мудрая скупость рисунка. Третьих — п это главное — волнует возможность проникнуть в самую душу предков, в их мысли и мировоззрение, да-да — именно в мировоззрение! Мы относимся к последней категории, так, Октябрь Михайлович?

Леонов согласно кивнул.

...Охота была неудачной. Целый день они шли по следу

22