Вокруг света 1976-04, страница 25

большого зверя, но так и не настигли его. Наверное, звери обиделись на людей. Нужно добиться прощения. Нужно нарисовать много зверей. Тогда охота будет удачной. Будет много пищи. Будут расти крепкие дети. Потом нужно нарисовать лебедей. Ведь лебедь дал им землю. Он нырнул под воду и принес оттуда землю. И змей тоже надо изобразить. Змеи проползли по земле, и следы их заполнились водой. Так родились реки. А в реках —- рыба. Так рассказывали старики. Об этом говорят и давние рисунки на скалах невдалеке от стойбища... Один из охотников пошел к реке и выбрал крепкую заостренную гальку. Потом он долго тер, шлифовал ее о камень и, когда орудие было готово, подошел к ровной поверхности отвесной скалы...

Я также нашел подходящую гальку, заостренную с одного конца, и стал примеряться к скале. Очертил подобие зверя — он показался мне не лишенным изящества — и начал шлифовать концом гальки борозду, претендующую па вечность. Скала была неподатливой и, будто чувствуя неверную руку, отчаянно сопротивлялась. Саднил сбитый палец. Я чуть не свалился со скалы, но от предложенного молотка и зубила отказался: хотелось представить труд древнего художника. Через час работа застопорилась окончательно.

Внезапно поднялась метель. В минуту она заслонила солнце и землю. А когда ветер утпх,

оказалось, что снег набился в каждую впадину, и писаницы от этого только прояснились: белое на темном стало простым и понятным.

Не очень-то доверяя глазу, Окладников прислонил ладонь к холодному камню, как бы на ощупь проверяя ткань рисунка.

— Нет никакого сомнения, — сказал Алексей Павлович, — эти рисунки очень похожи на карельские и скандинавские петроглифы. Рискованная, как казалось некоторым, гипотеза о связи наскальных рисунков Сибири и Западной Европы, а следовательно, о контактах столь отдаленных друг от друга людей каменного века, об обмене материальными и духовными ценностями получает еще одно доказательство. Я уже находил такие подтверждения. Это схожие изображения лодок с сидящими в них стилизованными фигурками людей, рогатые и хвостатые человечки, как на петроглифах и бронзовых бритвах Швеции, лучистое колесо, похожее на то, которое в ночь на Ивана Купала зажигали и катили с гор наши языческие предки. Это означает, что Ангара — река жизни — водила древних обитателей Сибири и на запад, и на восток...

Приложив к камню хрустящую кальку, художник Юрий Гричан тщательно обводит хорошо заметные линии рисунков. С откровенной простотой они изображают сцену сочетания мужчины и женщины. Эти рисунки — выражение надежды на лучшее будущее рода, на его процветание.

Но вот калька готова, и Леонов сверяет ее с собственным рисунком, сделанным на глаз, но при этом с поразительной точностью. В его потрепанном полевом дневнике десятки изображений — часами перерисовывал он фигуру за фигурой, композицию за композицией. Впрочем, Леонов обладает прямо-таки неистребимой страстью к подобным исследованиям (я видел у него сотни обмерных чертежей, зарисовок деталей памятников народного деревянного зодчества, сделанных в то время, когда их вывозили из зоны затопления), и неудивительно, что именно он остановил свой взгляд там, где проходили десятки кораблей и сотни рыбачьих лодок...

Странный рисунок помогла нам сегодня найти метель: лось с загнутой вверх головой. Такого еще не встречалось. Мы гадали так и сяк, а сын бакенщика Во

лодя Дубровин, который привез нас на моторной лодке к этой скале, спокойно сказал:

— Чего вы удивляетесь? Это бык ревет во время гони.

И по тому, как он это сказал, было видно, что он всерьез принимает и нашу работу, и работу древних художников. Его отец, Иван, с такой же серьезностью рассматривает по вечерам рисунки в дневнике Леонова и вдруг высказывает интересную мысль.

— А ведь они ручные, Михалыч, — говорит он, глядя на лосиное стадо. — Глянь-ка: у людей здесь ни копья, ни лука. Вот этот кружок в руке человечка — должно быть, аркан. Древние, видать, приручали их, подкармливали, а может, и разводили. Скажешь, не так?

Леонов говорит в ответ, что такая гипотеза существует, но не все ученые ее поддерживают...

— Сколько же лет дубынин-ским писаницам? — спрашиваем мы Окладникова.

— Галерея создавалась поколениями древних художников на протяжении нескольких тысячелетий. Есть очень древние рисунки, ну а большинство — молодые: 4—6 тысяч лет. Этот памятник очень важен для изучения истории Сибири...

Раньше археологи довольствовались тем, что описывали, фотографировали и зарисовывали найденные петроглифы. Этого было достаточно: скалам, на которых были сделаны рисунки, ничто не угрожало. Но перед заполнением Братского водохранилища пришлось задуматься: как спасти петроглифы верхней Ангары? Так впервые в истории нашей археологической науки на Каменных островах были вырублены несколько десятков древних изображений.

И вот теперь — Усть-Илим... Леонов переживает, что дубынинские писаницы канут в воду, что у Братского отделения Общества охраны памятников нет возможности вывезти их. Правда, левобережные лоси уже оторваны от скалы, за вбитые в камни анкера привязаны тросы, к ним приделаны поплавки-буи; когда вода затопит берега, по ним легко будет найти камни, кран поднимет их на баржу, и лоси поедут в Братск.

Ну а дубынинские писаницы?..

Леонов пугает междугороднюю необычными заказами и каждый разговор начинает словами:

— У вас не найдется парочки лазеров? Ненадолго. Есть тут одна идея...

23