Вокруг света 1976-04, страница 9

в небе, но и круг постоянных «обязанностей», «руководя» земными делами — торговлей, любовью, войной...

Прошли века. Последние годы были особенно плодотворными для науки, и буквально совсем недавно пали многие заблуждения, казавшиеся точно установленными фактами.

Возьмем Марс. Еще не успели пожелтеть страницы научных и научно-популярных книг с картами марсианских «каналов», как сегодня эта проблема снята с повестки дня. Нет на Марсе никаких «каналов», есть только разломы планетарной коры. Но таких разломов и на Земле немало.

«Сравнительная планетология» — так называется совсем молодая наука, которая изучает сходство и различие планет друг с другом и прежде всего с Землей. Совсем недавно мы думали, что поверхность Марса являет собой однообразную равнину и что, следовательно, рельеф Марса имеет мало общего с земным. И здесь все оказалось не так. Посланные с Земли автоматические разведчики донесли, что на Марсе ими замечены три резко различающиеся области: с равнинным рельефом, с множеством кратеров и районы с хаотической пересеченностью и резкими складками.

Возросло сходство, но осталось — только изменилось — различие. Впервые удалось разглядеть «Отпечаток ступни» — два огромных полусливших-ся кратера, напоминающих след некоего гиганта. Но еще большим кратером оказалась марсианская пустыня Эллас: ее площадь много больше полумиллиона квадратных километров. Ученые, исследуя переданные с АМС снимки, убедились, что сюда когда-то упало небесное тело с поперечником больше ста километров! И, судя по всему, было это не так уж давно, причем столкновение сопровождалось таким взрывом, что, будь тогда на Марсе мало-мальски развитая жизнь, она бы немедленно погибла.

Оставим, однако, Марс пока в покое Обратим внимание на другую ближнюю планету — Венеру. Чего только не сочиняли о ней в очень давние и совсем недавние времена! «...Отсюда я могу сделать вывод касательно обитателей Венеры: они сходственны с Гренадскими Маврами. Это ростом небольшие чернявые люди, опаленные солнцем, полные ловкости и огня, вечно влюбленные, сочиняющие стихи, наслаждающиеся музыкой, всякий день устраивающие празднества, танцы и турниры...» — вот как, преисполненный уверенности в полноте своих знаний, утверждал в 1686 году известный французский писатель Бернар де Фонте-нель.

Но не только писатели-фантасты «разводили» на этой планете всякие диковинки. Даже трезво мыслящие ученые видели в ней если не райские сады с изобилием воды и растительности, то хотя бы родную сестру нашей Земли. И правда: от Солнца удалена она не слишком, диаметр у обеих планет почти одинаковый, масса тоже, силы тяготения очень сходные, атмосферой наделены обе — ее у Венеры еще Ломоносов открыл.

Но вот с газовой-то оболочки и начинаются чудеса нашей «утренней звезды». Если на Марсе давление воздуха составляет лишь одну сотую земного, то здесь оно в сто раз больше земного. То есть венерианская атмосфера давит на поверхность планеты с такой силой, с какой вода — на тело, погруженное примерно на километр в пучину океана.

¹ Подробней о Марсе см. «Вокруг света» № 6 за 1974 год.

Есть в ней и другие странности. Скажем, постоянно дующий в верхних слоях атмосферы над экватором «ветерЬК» со скоростью 400 км/ч. Но стоит опуститься до высоты в четыре-лять десятков километров над уровнем планеты, как скорость ветро? падает более чем наполовину. А всего четырьмя килбметрами ниже они уже дуют... в обратном направлении. И опять с большой, доходящей до полутораста километров в час, скоростью. А у поверхности ветровые потоки затихают.

«Облака на Венере достигают такой плотности, что могут среди дня почти (полностью затмевать солнечный свет, так что там, вероятно, царят вечные густые сумерки с непроглядным туманом. Мириады молекул двуокиси углерода так рассеивают свет, что ни теней, ни контрастов Венера не знает, и видимость там вряд ли превышает сотню-другую метров.

Вообще, Венера похожа на взбесившуюся оранжерею. Солнечная энергия, которой удается сквозь облака просочиться к ее поверхности, там перерабатывается в инфракрасную, тепловую. Отпускать ее обратно в космос атмосфера не хочет — как стекло в парниковой раме. Поэтому у планеты столь повышенная температура: на поверхности, вблизи экватора она, по последним измерениям, доходит чуть ли не до 500—600 градусов. А на высоте всего двух-трех километров лежит резко очерченный тонкий слой холодного воздуха. Конечно, холодным его назвать можно только условно, его температура измеряется тоже сотнями градусов. Белок, на котором основана вся знакомая нам зем* ная жизнь, мгновенно здесь бы свернулся. Даже многие «безжизненные» вещества тут испарятся, а цинк, свинец, оловО' расплавятся.

Топография же Венеры в основном скрыта от нас мраком непроницаемых облаков. Непроницаемых для простого взгляда, даже усиленного любыми оптическими средствами. Но радиосигнал в состоянии проникнуть и туда. Измеряя время прихода отражения этого сигнала от поверхности планеты, радиофизики смогли определять разницу в ее высотах. Так в экваториальной полосе Венеры была открыта горная вершина высотой около трех километров.

Есть там и немало кратеров, причем диаметр их часто измеряется десятками километров, а в одном случае даже превышает полтораста километров. Но, во-первых, почти все они расположены около экватора, а во-вторых, очень уж мелки. Глубина даже крупнейшего едва-едва достигает 400 метров. В остальном же, насколько можно пока судить, ландшафт этой Планеты куда менее горист, чем Земли, Луны или Марса.

Так что, если встать «посреди» Венеры, то почти нигде никакие горы не закроют вам горизонт. Но горизонта все равно увидеть не удастся: сверхплотная атмосфера сумеет искривить световые лучи, как хорошая призма. В результате должен получиться прямо-таки немыслимый для землян световой эффект: помещенный над головой мощный источник света, будучи преломлен этой «призмой», позволил бы нам видеть... собственный затылок!»

Вот что я написал, готовя эту статью. Но тут пришли переданные советскими АМС снимки ве-нерианской поверхности. Половину из написанного ранее мне пришлось перечеркнуть! Ибо никакого искажения горизойта на снимках обнаружить не удалось. Как, впрочем, и тьмы... А ведь я писал отнюдь не фантастику и пользовался строго научными данными о том, как «должна» выглядеть поверхность Венеры..,