Вокруг света 1976-05, страница 39

ПОИСК ВЕДУТ ПОЛЬСКИЕ АКВАЛАНГИСТЫ

Всегда, когда ищут исчезнувшее сокровище, тут же находятся свидетели, которые кое-что видели, а что-то домыслили. Гдыньский таксист Богушевич, работавший во время войны в порту, утверждает, что сам видел с палубы стоявшего рядом с «Вильгельмом Густлоффом» буксира, как на транспортник грузили ящики, в которых, несомненно, находилась «Янтарная комната». Это же подтверждал в свое время Эрих Кох. Таких свидетельств разной правдоподобности зарегистрировано в Польше свыше десятка. Неудивительно, что аквалангисты из «Акулы», студенческого клуба Гданьского политехнического

института, решили проверить эту версию под водой.

31 января 1945 года вышел из Гдыни перегруженный сверх предела немецкий военный транспортник «Вильгельм Густлофф», гигант водоизмещением в 25 тысяч тонн. В его трюмы и на палубу набилось почти десять тысяч человек: военные, в основном офицеры, и гражданские чиновники. В их чемоданах хранилась «военная добыча», самое ценное, что удалось увезти с оккупированных территорий.

Море было единственным путем для бегства, поскольку на суше из-за стремительного наступления советских и польских войск шансов не оставалось. «Густлофф» охраняли военные корабли. Но на Слупской Косе советская подводная лодка С-43, пройдя под кораблями конвоя, торпедировала транспортник. Он пошел ко дну так стремительно, что спаслось всего 922 человека.

В лоциях Гданьского морского управления остатки «Густлоффа» зарегистрированы как «навигационная помеха № 73». Корабль лежит на глубине шестидесяти метров, в двадцати морских милях к северу от маяка Стило, за пределами польских территориальных вод.

Интерес к затонувшему «Густ-лоффу» проявляли с самых первых послевоенных лет многие люди и организации в разных странах. Ходили упорные слухи, что в трюмах транспортника скрывается среди прочих ценных грузов и «Янтарная комната».

Аквалангисты из студенческого клуба «Акула» сокровищ в трюмах не обнаружили, зато сильных впечатлений оказалось больше чем достаточно. Двухсотмет

ровый остов полон скелетов в остатках немецкой формы. В носовом трюме одна вода. В центральном трюме нашли тоже немного: боеприпасы, проржавевшее оружие, запасные части. В самые нижние трюмы попасть, однако, не удалось. Но надежды на то, что именно там могут находиться ящики с «Янтарной комнатой», очень малы. Студенты из «Акулы» еще раз внимательно изучили все сообщения о ящиках, которые грузили на борт «Густлоффа», и пришли к выводу, что информация малоубедительна. К примеру, в трюме корабля аквалангисты видели подобные ящики, но в них были запасные» части к судовому двигателю. №к что свидетели могли видеть, как грузят на транспортник большие плоские ящики, но кто знает, что там находилось?

Кроме того, из разломившегося после торпедной атаки на три части гигантского корабля груз мог пойти ко дну еще раньше, чем «Густлофф» перевернулся. И наконец, не следует забывать о том, что в первые месяцы 1945 года порты Гданьска и Гдыни покинули десятки и даже сотни немецких транспортных кораблей. Многие из них не избежали судьбы «Густлоффа». И на одном из них могла находиться разобранная и запакованная в ящики «Янтарная комната».

При всем том «морскую» версию нельзя окончательно сбрасывать со счетов. Вполне возможно, что более подробные исследования затонувших у польского побережья немецких судов принесут свои результаты.

Наконец, небольшая доля надежды остается на то, что находящийся в польской тюрьме Эрих Кох знает больше, чем говорил до сих пор.

ЧТО МОЖЕТЕ СКАЗАТЬ ВЫ, ЭРИХ КОХ?

С Кохом о «Янтарной комнате» говорили много раз, но обычно он ссылался на слабую память. Лишь как-то раз он разговорился чуть побольше с одним варшавским журналистом, часто посещавшим Коха в тюрьме.

«...Как-то раз Кох встретил меня необычайно оживленный.

— Читали об этих поисках? — говорит он, указывая пальцем на заметку об экспедиции аквалангистов в «Трибуна люду».

— Что еще за поиски? — спрашиваю его я, всячески стараясь казаться равнодушным. — Погиб, что ли, кто?

Некоторое время Кох смотрел на меня с сочувствием. Потом покрутил ус и произнес:

— Ну и ну, журналисты, сами пишете, сами не читаете... «Янтарную комнату» ищут. Да, если бы ее нашли, это была бы величайшая сенсация столетия.

Два года подряд Кох в беседах со мной возвращался к этой теме, но подробности, которые он сообщал, были общеизвестны. В конце концов он подтвердил версию, что сокровище спрятано где-то на территории Восточной Пруссии. Задание выполняла специальная группа СС, присланная из Берлина. Фамилию командира группы Кох не помнил.

Как-то во время одной из наших бесед с Кохом я выразил мнение, что, если бы Кох помог отыскать «Янтарную комнату», этим он снял бы с себя хоть часть вины за ее похищение.

Кох, возмутился.

— А кто, как не я, спас это бесценное сокровище из лап Альфреда Розенберга? Если бы не я, он бы ее непременно захапал! Так что о какой вине может быть речь?

В другой раз Кох сам заговорил о «Янтарной комнате». В первых днях апреля 1945 года Коху позвонил тот самый офицер СС, имени которого он никак не может вспомнить. Офицер сообщил, что две наиболее ценные картины из собственной коллекции Коха спрятаны в бункере в квартале Понарт. Там же, сказал офицер, где и другие произведения искусства.

— А не было там «Янтарной комнаты»? — спрашиваю я.

— Тот эсэсовец со своими людьми долго с ней возились, но, когда все попытки вывезти «комнату» в рейх провалились, им, конечно же, не оставалось ничего другого, как спрятать ее...»

ЛЕГЕНДЫ И НОВЫЕ ВЕРСИИ

Умерший эсэсовец, рассказавший своему сыну о тайной миссии, якобы знал место, где спрятана «Янтарная комната». Не исключено, впрочем, что все эти версии «подбрасываются» только для того, чтобы увести поиски по ложному следу. Может быть, «опекает» до сих пор сокровище семейство Роде. Малоправдоподобно, но тем не менее не исключено, что из осажденного Кенигсберга удалось прорваться какому-то судну, где-то в море груз приняла подводная лодка, а потом сокровище оказалось на другом континенте. А может быть... версиям нет числа.

Но ни одной из них нельзя пренебречь, если мы хотим, чтобы похищенный шедевр вернулся на свое место — в Большой Дворец в Пушкине под Ленинградом

Перевел с польского Л. ОЛЬГИН

37