Вокруг света 1977-11, страница 12

ноцветным потоком выплеснулось праздничное шествие. Автомашины, тракторы, двуколки, украшенные лентами, рушниками, холстинами. Шеренги пестро разодетых людей. У каждого села — свой наряд. У каждого района — своя отличка: то говором, то норовом, то ремеслом, то звучной песней из незапамятных времен.

Вот проехала кошара на длинной платформе. Жирные, напуганные многолюдьем овцы жмутся к бортам, скучает огромная собака-чабан, истекая слюной. А толстый дядечка-овчар в шляпе с тетеревиным пером как ни в чем не бывал<э варит брынзу в таганке, бросая в толпу лукавые ухмылки. «Давай подсажу!» — кричит он гарной дивчине, стоящей на обочине, и, не дожидаясь ответа, запевает песню: «Як гуцула не любити,-а в гуцула вивци...»

Операторы телевидения и кинохроники не успевают нацелить свои камеры, как возникает новая картина: ткацкая фабричка в полном составе... Крутятся веретена, движется основа деревянного станка — кроены, и взору предстает домотканое полотно с традиционным гуцульским орнаментом. Вслед за фабричкой появляются сыродельня, медоварня,

дывая в карманные зеркальца. Туристы в нетерпении вертели головами, ожидая торжественное шествие. Толпа гудела, ряды качались под напором. Все ждали праздника, все соскучились по празднику, но сигнал к его началу почему-то запаздывал...

Но вот солнце выкатилось из-за горы, смолкло радио, все повернулись в сторону площади...

Туру-рай-ра! Туру-рай-ра! — коснулся слуха давно ожидаемый клич трембиты. В лад к нему тут же подстроились многочисленные сопилки и флуеры, запилили на разные голоса скрипки, альты... Толпа заулыбалась: если раньше каждый чувствовал себя скучающим зрителем, то теперь все включились в праздник.

На главную улицу города раз

ю