Вокруг света 1977-11, страница 10
Это он спрашивает уже у страхующего. — Нет, — отвечает тот. — Кажется, его прихватило бочкой... Виктор, успокойся... сейчас потравим шланг и -постараемся поднять бочку. Вдруг тишина стала особой, осмысленной. На лицах появилось напряжение. Девушка стоит рядом со старшиной и буквально уткнулась в аппаратуру связи, хотя то, что слышит Нечипоренко, остальным недоступно. — Ты распутался? Так почему же молчишь? — нервничает старшина. — Чего? Фу, черт! Галину? Она рядом. Вдруг девушку как ветром сдуло, она убежала под общее оживление. Видимо, Виктор, чувствуя, что, пока он распутывался там, на глубине, наверху напряжение росло, и, чтобы разрядить его, он попросил опустить к нему Галину. Но старшина неосмотрительно назвал вслух ее имя, и все поняли просьбу водолаза. Вскоре бочку стали поднимать. Вода стекала из нее, как из дуршлага; когда бочку опустили на землю, мы увидели на дне ее четыре массивные детали конической формы. Оказалось, это и есть шарошки, которыми бурят скалу, сорванные и отполированные твердой породой. Наконец подняли водолаза. Как только отвинтили иллюминатор, Виктор глубоко вдохнул свежий сырой воздух и улыбнулся. К вечеру, хотя дождь все еще был мелким, моросящим, река неожиданно стала подниматься. В самом узком месте, в створе моста, где выступали из реки опоры, вода вырывалась с такой бешеной скоростью, что люди, да1 же не успели опомниться, как все забурлило, заворочалось. Люди посыпали к берегу, стали подтягивать лодки к деревьям и привязывать. Убирали трапы стоящих на разгрузке судов, а вода все прибывала, неся с корнем вырванные деревья, целые торфяные острова с кустами тальника. Говорили, что в верховьях идут проливные дожди. Когда мы вернулись с берега на стройплощадку в надежде на оказию, чтобы добраться до поселка, монтажники занимались козловым краном. Прожектора прорезали темноту, выхватывая косые нити дождя, освещали поднятую на рельс ногу крана. — Шкодная река, — говорил кто-то. — За это мы ее и любим... В темноте я узнал гортанный голос Геннадия Кобылина, большого и громкого человека с широкими движениями, в прошлом моряка. Он много плавал, повидал мир и вернулся в Амурскую область, к себе домой, строить бамовские мосты... Обычно, если он хотел кому-то дать хорошую характеристику, говорил: «У него душа морская». Во всяком случае, так он высказывался во время нашего разговора о Дорофееве Юрии Григорьевиче, бригадире, которого ребята называли «дедом» не только за седую голову — на его счету здесь, среди ребят, больше, дем_у кого-либо, построенных по стране мостов... Сейчас Геннадий с Дорофеевым, пропустив лом через тальреп, туго набивая трос, выбирают оттяжку конструкции крана. Буквально по миллиметру, медленно выравнивается нога крана. А рядом чернявенький паренек небольшого росточка наблюдает и спрашивает: — Геннадий, я никак не пойму, зачем ты бросил море? — Не бросил, а приехал строить на своей родине БАМ. А вот как ты сюда попал, еще не знаю... — У меня все было проще... Мне показалось, что парень хотел отшутиться, но ответ у него получился серьезным. — В семьдесят четвертом году на трассе Бам — Тында, на семьдесят первом километре, строил небольшой железобетонный мост... Дошел с путеукладчиками до девяносто первого километра, забрали в армию. Отслужил. Демобилизовался и приехал к вам. —7 Подожди, Володя. — неожиданно ласково сказал Геннадий,— нам с тобой еще предстоит строить мосты и через притоки Зеи — Мульмугу, Мульмугакан. Дорофеев, до сих пор молчавший, отложил инструмент и, как-то очень по-дружески посмотг рев на Геннадия Кобылина, сказал: — Перекур. Подъехал на своем «Магирусе» Михаил Винтоняк. Он сказал, что вода заполняет гравийный карьер и они срочно «выгоняли» оттуда технику. — Похоже, начинается паводок, как летом семьдесят пятого, тогда все здесь залило. — Он показал на пространство от хребта и до хребта, где возводились сейчас опоры. — Здесь у берега стояли палатки студенческого отряда. Как-то, после дождливой ночи, утром еду к ребятам, отвезти их на работу в поселок, подъезжаю, вижу — вода. У меня волосы дыбом встали... Как ребята? Машина была новая, я нырнул на скорости, проехал последний мостик и тут вижу студентов. Палатки собрали и сами стоят по пояс в воде. Как подъехал, полезли ребята, кто на капот, кто на крышу, в общем, облепили всю машину. Пятьдесят человек студентов 'да экспедиция изыскателей. Михаил умолк и, хлопнув дверью, сказал: — Поехали? Хорошо, когда хорошо кончается, — заключил он. А я думал о Володе, чернявеньком пареньке, который укладывал дорогу и строил мост на ветке Бам — Тында. Значит, мы должны были встретиться с ним на 71-м километре, потому что я тоже находился в это время там вместе со студентами-миитовца-ми. Но не в этом дело... Сейчас я скорее думал о том, что вроде только недавно начали строить БАМ, а уже у каждого, с кем мы встречались, есть своя бамов-ская биография. Через день, корда мы уезжали, от дождей не осталось и следа.: Солнце снова золотило стволы берез. реку, тропинки, ведущие вниз, к опорам. Возвращались на том же СТ-69. Виктор Васильевич успел сделать еще один рейс и уже выгрузился. Сережа подал нам руку через борт, и мы порадовались встрече. Виктор Васильевич разворачивал судно к> середине реки, стараясь удержать его на быстром течении. А у берега, где потише, туман все еще цеплялся за воду. Над обрывом у берез сидели двое с удочками. — Сфотографируй утро, — попросил я своего коллегу. — Это для живописи, а не для съемки, — ответил он. Вглядевшись в берег, мы узнали в сидящих Сашу Жукова и Наташу. Они полгода как приехали на стройку по комсомольской путевке. Саша служил в Семипалатинске, а когда демобилизовался, забрал с собой Наташу и махнул сюда, строить свой первый мост... Зейск, июль 8 |
