Вокруг света 1977-12, страница 23

Гюнтер на правах старшего нашей международной «команды» обратился к аменокалю с пожеланиями благополучия его семье и подданным. Старик внимательно слушал перевод Аг Амайяза. Затем что-то тихо сказал гиду.

— Он вас благодарит, — перевел Аг Амайяз, — и говорит, что скоро поедет в Алжир на совещание. Поэтому и привел караван к Таманрассету.

— Мы горячо приветствовали освобождение Алжира от угнетателей, — продолжал аменокаль. — Теперь в Ахаггаре восстановился мир. Нам не надо беспокоиться, что кто-то на нас нападет. Теперь мы думаем над тем, как улучшить жизнь кочевников, и об этом пойдет речь в Алжире.

— Может ли аменокаль сказать, сколько людей в его племени? — обратился я к Аг Амайязу.

Бей Аг Акамук помолчал, потом, повернувшись ко мне, сказал:

— Мы строго следуем заветам предков — не заводить многодетных семей. Ихаггарен не должен иметь большое потомство, которое трудно прокормить. Мы отвечаем за наших детей.

— Сейчас племя кель-рела насчитывает триста семьдесят мужчин и женщин. У нас триста слуг, — перевел далее наш гид слова аменокаля.

Затем Аг Амайяз, повинуясь словам вождя, пригласил нас к очагу. Там уже пылал огонь, и в большом чайнике кипела вода. Бей Аг Акамук собственной рукой разлил густой чай по стаканчикам и вместе с нами пил его в торжественном молчании.

Когда чаепитие закончилось, аменокаль церемонно пожал руку каждому из нас, а я преподнес ему от имени всей нашей группы... несколько пачек грузинского чая. Дело в том, что еще раньше Аг Амайяз говорил мне, что лучшего подарка для туарега не придумаешь. Аменокаль кивком головы поблагодарил за подарок и удалился за полог, в свои покои.

САХАРСКАЯ КАРТА ГЕОЛОГОВ

На следующее утро я приглашаю компаньонов поехать со мной на базу СОНАРЕМа — Национального общества по исследованию минеральных ресурсов, где трудятся наши геологи. Перед отъездом из Алжира в советском торговом представительстве меня

тоже, как видно, дань хмонарху.

Пока я разглядывал эти богатства, появился секретарь аменокаля и жестом пригласил нас внутрь.

— Направо, — шепотом пояснил Аг Амайяз, — находится мужская половина, а слева — женские покои.

Прошло, пожалуй, несколько минут, прежде чем я стал различать отдельные предметы в густом полумраке шатра. Земля у входа и внутри покрыта коврами, на кольях висят бурдюки, наполненные, вероятно, водой или маслом. В стороне сложены седла А на самом видном месте — гигантский барабан, символизирующий верховную власть. Все разложено аккуратно, повсюду чистота. Этими качествами туареги славятся испокон веков.

В центре «приемной» — большая тренога над открытым очагом, а в крыше круглое отверстие — дымоход. На таких очагах туареги готовят чай — любимый напиток кочевников. За чаем туарег может пройти сотни миль до таманрассетской лавки, и на его приобретение нередко уходит значительная часть скромных доходов сахарца. Что такое вино, кочевники и представления не имеют.

Мы стояли в ожидании хозяина, созерцая погасший очаг, когда сбоку, откинув полог, в «приемную» неожиданно вошел высокий мужчина. Эресуи широкими складками свисала до самого пола, а литам, казавшийся накрахмаленным из-за густой синей краски, жестко топорщился вокруг лица наподобие средневекового шлема. Само лицо было скрыто густой завесой с прорезями для глаз.

Аг Амайяз почтительно приветствовал родственника, а затем они несколько минут о чем-то разговаривали на тамашек. Мы же втроем рассматривали в это время легендарного аменокаля.

Самое красочное в одеянии вождя — его оружие. Прежде всего бросался в глаза парадный меч — такубу, подвешенный к поясу. Без него согласно протоколу аменокаль никогда не выходит из своего шатра. Меч нашего хозяина был настоящим шедевром оружейного искусства и стоил наверняка никак не меньше двух верблюдов. Кроме него, к поясу был прицеплен кинжал в ножнах из шкуры антилопы. Одну руку вождь держал на крестообразной рукояти меча, пальцами другой обхватывал ножны кинжала.

21