Вокруг света 1977-12, страница 52

ТРИДЦАТЬ ТРИ

С ПОЛОВИНОЙ ЭКВАТОРА

«ПРОЛИВЫ ГЛУБОКОВОДНЫ.

НО НЕПРОХОДИМЫ...»

...5 июня 1977 года. Научно-исследовательское судно «Витязь» в своем 61-м экспедиционном рейсе проходит Баб-эль-Ман-дебский пролив: справа явственно виден обрывистый аравийский берег, укрытый желтым одеялом пустыни, слева едва проглядывает полоска Африканского материка. Геофизики утверждают, что аравийский берег неуклонно отодвигается на восток, расширяя красномор-скую трещину в земной коре. Спустя несколько десятков миллионов лет Красное море, возможно, станет настолько внушительным, что превратится в океан. Впрочем, сейчас это все еи$е море. Сильный встречный ветер вспенивает воду, обдает мельчайшими брызгами и прохладой...

...6 июня. Мы наконец-то в Красном море. К вечеру все на палубе покрыто тонким налетом песчаной пыли, она забивается в складки одежды, скрипит на зубах, вызывает резь в глазах. Это своеобразная визитная карточка красномор-ских пустынь. Закат солнца необычен : огромный красный диск, прежде чем «утонуть» на горизонте, вязнет в плотной мутной дымке над водой.

Экспедицию очень интересовали вопросы, какими именно песчаными частицами насыщен воздух, как далеко в открытое море выносят их ветры пустынь, какова концентрация пыли. Для этой цели у нас на «Витязе» на фок-мачте поднимались... паруса — белоснежные, из сетчатого капрона. Физики сказали бы о них — «антипаруса». Действуют витязевские паруса как ловушки для... пыли.

Управляется с этим хозяйством научный сотрудник Василий Живаго.

— Опять надо менять паруса, — говорит он вроде бы со-

Этими «парусами» ловят не попутный ветер, а... пыль пустынь.

ВИТАЛИИ ВОЙТОВ, кандидат географических наук Фото П. СПИРЬКОВА

крушенно, но на самом деле со скрытым удовольствием. Облака песчаной пыли фотографировали со спутников, о песчаной мгле, уменьшающей видимость, сообщали морские капитаны, но непосредственных работ по изучению эоловой взвеси, которую «генерируют» Аравийский полуостров и восточноафриканские пустыни, никто не вел. Живаго — первый.

Василий снимает паруса, уже не белоснежные, а пожелтевшие от песчаной пыли, кладет их в полиэтиленовый мешок и взваливает на плечо. В лаборатории к этому времени подготовлен бак с дистиллированной водой. Частицы отмываются и остаются в сосуде. Затем воду фильтруют, тонкий коричневый осадок изучают под микроскопом, взвешивают. А на фок-мачте уже подняты новые паруса. Наблюдая за уверенными действиями Живаго, старый моряк Антон Сергеевич Леонов неожиданно говорит:

— Паруса на пароходе или теплоходе — это ЧП. Значит, отказал двигатель, или сломался винт, или еще что-нибудь. В тридцатых годах, когда я ходил в Арктике, встретили мы в Чукотском море ледокол «Сибиряков» под парусами, у них винта не было...

Конечно, витязевские «антипаруса» — не от плохой жизни, это всего-навсего прибор для улавливания частиц, не очень, кстати, сложный для нашего века электроники, но вполне эффективный. Воздух проходит сквозь сетчатую ткань, а песчаная взвесь оседает на волокнах. Механизм захвата частиц этими волокнами, как ни странно, все еще до конца не разгадан учеными. Считают, что при прохождении воздуха паруса электризуются и создают вокруг себя поле, захватывающее и удерживающее частицы. Помогает оседанию пыли и то, что морской воздух насыщен солеными брызгами : паруса, покрываясь слоем влаги, действуют как «липучка для мух».