Вокруг света 1978-01, страница 28

роги, как в Андорре-городе, где квадратный метр площади в центре стоит больше, чем в самом дорогом месте Франции — на Ели-сейских полях, перед дворцом президента в Париже.

— Вместе с землями, — печально говорил мне священник церкви в общине Ордино, — у коренных андорранцев отнимают их страну. Ее готовятся превратить в туристский парк с отелями, аттракционами и экзотикой местного быта, которую пытаются выставить напоказ, как в музее.

Толпы разноплеменных туристов бродят вокруг средневекового здания Дома долин, и я, грешен, был в их числе. Видел, как стучат они кулаками и палками по огромному топору на пьедестале памятника «самому высокому железу», давшему много веков тому назад имя и известность стране Андорре. В залах древнего Дома долин экскурсанты рассматривают старинную утварь, которой пользовались члены Генерального совета во время длительных заседаний. Ужасаются и хихикают при виде «гарроты», медленно сжимающегося железного ошейника с шипами, служившего в прошлом для исполнения смертных приговоров.

Всем этим вещам, в общем-то, и место в музее. Но туристы подчас насмехаются над современными обычаями андорранцев. Над тем, например, что в селах постоянно передают из дома в дом изображение святого семейства, в присутствии которого все родственники обязаны забывать и прощать друг другу взаимные обиды. И над рассказами о многих других сохранившихся в наши дни народных традициях.

Для андорранцев эти обычаи священны и полны глубокого смысла. А туристы над ними смеются...

— Традициям грозит гибель, — жаловался мне Генеральный советник от общины Канилло. — Я порой ловлю себя на мысли, что начинаю стесняться своего «гамбет-то» — черного депутатского плаща — и треуголки, которыми раньше так гордился. Они и мне стали казаться смешными после того, как нас в этом наряде чуть ли не каждый день просят показываться туристам. В моей общине люди говорят, что если так пойдет дальше, то коренных андорранцев в их домах будут показывать туристам, как американских индейцев в резервациях.

— Силами Генерального совета, — говорил мне Высокочтимый синдик, — мы придерживаем некоторых не в меру прытких «прогрессистов», сторонников массовой распродажи «белой икры» — вы

сокогорного снега. Они же, со своей стороны, убеждают коренных андорранцев в том, что бурное развитие туризма выгодно всему народу. Помимо благ цивилизации в виде новых дорог, ресторанов, гостиниц и общественных служб, утверждают они, туризм принесет крестьянам и непосред* ственную пользу: расширит рынок сбыта их сельскохозяйственной продукции и предметов кустарных промыслов. Поначалу это действительно было так. Но чем быстрее движется туристский конвейер, тем активнее его обслуживание переходит на промышленную основу. Многие сельскохозяйственные продукты доставляются теперь в Андорру в рефрижераторах из Франции и Испании, из Италии и ФРГ. А искусство народных резчиков по дереву заменила дешевая штамповка «андорранских сувениров» из пластика.

...Когда едешь по шоссейной дороге с севера на юг Андорры, смотришь по сторонам, видишь многочисленные новые отели и стройки, когда читаешь статистические выкладки, создается впечатление, что Андорра процветает. Но стоит чуть свернуть в сторону и заехать в деревню — как это, в общем-то, нечаянно сделал я, посетив дом Октавио Рока, — видишь, сколь тяжело живет андор-ранский крестьянин, как мучается он в каждодневной тяжкой борьбе с природой гор, скудных на хорошую землю.

Львиная доля бесспорного статистического процветания Андорры достается столице и всем тем, кто. крутит вокруг нее колеса туристского конвейера. В основном это иностранцы. Но немало перепадает и тем коренным жителям, которые научились извлекать выгоду из положения граждан страны, поделенной меж двух князей.

Помимо тех, кто занимается перепродажей лицензий на ввоз импортных товаров, есть категория андорранцев, торгующих своими именами. Этот бизнес, так же как и лицензионный, основан на том, что налоговые, правовые и финансовые преимущества в Андорре предоставляются лишь обладателям официально подтвержденного гражданства этой страны, получить которое может лишь третье поколение поселившегося здесь иностранца. Таким образом, только внуки нынешних искателей делового счастья в Андорре смогут получать на свое имя лицензии на беспошлинный ввоз товаров и открывать собственные предприятия. А до той поры как минимум 30 процентов дела должны принадлежать гражданину Андорры.

И иностранные бизнесмены охотно идут на покупку андорранского компаньона.

Я видел этих «тридцатипроцент-ников» на той же террасе кафе «Клуб». Упомянув случайно имя Алехандро Римеса, я узнал то, о чем едва было не проговорился за обедом его сын. Мои новые случайные соседи по столику любезно рассказали, что, помимо торговли вином и сигаретами в «Эльдорадо», этот испанский коммерсант, прикрываясь именами подставных «вывесочных» хозяев — андорранцев, владеет еще тремя магазинами, двумя гостиницами и строительной фирмой.

Не в пример подлинным патриотам Андорры «тридцатипроцент-ники» в восторге от современной конъюнктуры и от тех перспектив, которые открывает в долинах Андорры стремительная поступь прогресса.

— Все наши благие намерения, — объяснил мне Овидио Си-мес, один из «продавцов имен», — упираются в сопротивление «консерваторов», которые, не думая о перспективах страны в целом, цепляются за дряхлую старину...

«Дряхлая старина» — это первозданная природа и патриархальный сельский быт. Это как раз то, что гораздо больше, чем дешевые покупки «по случаю», влечет в Андорру западноевропейских туристов, одичавших, отравленных «модерном» в джунглях современных городов. Это то, что вызвало и поддерживает туристский бум в Андорре. И это-то прежде всего и гибнет под натиском бума...

Ныне дело дошло даже до политического кризиса, который готов перерасти в вооруженное столкновение. Суть проблемы в том, что стремительно разросшаяся столица и ее область потребовали увеличить вдвое их представительство в Генеральном совете.

Чисто арифметически, по количеству избирателей, это требование, пожалуй, справедливо, и его законность вроде бы не вызывает вопросов. Но ведь в связи с резким «вертикальным разделом» между Андоррой-страной и Андоррой-го-родом одним лишь арифметическим перераспределением депутатских мест дело явно не ограничится. Если изменится в пользу столицы численный состав Генерального совета, то наверняка произойдут изменения и в жизни страны.

Еще в 1973 году на впервые проведенном в стране референдуме 93 процента населения высказались за реформы в управлении. А помимо управления страной, назрели изменения и в быту ее на

26