Вокруг света 1978-02, страница 11

— Бывают люди, которым дано не только выйти на уровень своего времени, но и шагнуть далеко вперед. И один из них — Баталин. Здесь, в Тюмени, он стал для нас настоящим генератором идей. Без его поддержки, постоянного стремления к новому, возможно, и мы были бы несколько иными, — сказал Чирсков.

Загорелый, с резкими чертами лица, смягченными умным, внимательным взглядом, Владимир Григорьевич Чирсков казался воплощением спокойной деловитости. Лишь быстрая, яркая улыбка напоминала, что начальник Главсиб-трубопроводстроя еще молод. Только молодые умеют так благодарно ощущать рядом своих учителей, даже если учитель всего на восемь лет старше ученика. Да и не в возрасте дело — годы совместной работы, поисков, испытаний имеют особый счет...

В середине нынешнего века произошло открытие месторождений нефти и газа в Западной Сибири. Изысканиями был охвачен огромный регион — почти 3,5 миллиона квадратных километров. Но, как известно, край этот оказался труднодоступным — бездорожье, незаселенность, суровый климат. Возникла необходимость найти и освоить новые методы строительства.

Это было неимоверно сложно, но тюменская земля вообще не рассчитана на облегченные варианты. Геологи, геофизики, буровики — все столкнулись тут с необходимостью изыскивать непроторенные пути. И неудивительно, что- именно здесь, впервые в нашей стране, группа инженеров-комсомольцев во главе с Юрием Петровичем Баталиным, тогда главным инженером Главтюмен-нефтегазстроя, стала разрабатывать «на собственном энтузиазме» концепцию новых методов труда, обозначив ее кратко: «Перевод строительства на индустриальную основу».

Представьте себе картину: в заранее намеченные точки непроходимой тайги и болотистой тундры на баржах, самолетах и вертолетах доставляются нефтеперекачивающие станции, технологические узлы и конструкции будущих нефтегазовых объектов. Все это устанавливается, монтируется и в кратчайшие сроки включается в работу. Таким же путем приплывают и спускаются с неба жилые дома, бытовки, клубы. Ушли в прошлое громоздкие сооружения, на строительство которых затрачивались годы, исчезла необходимость завозить на Север

кирпич, стекло, металл и прочие элементы крупногабаритного строительства, а также десятки тысяч инженеров, техников, рабочих... Время словно уплотнилось. Строительство НПС — нефтеперекачивающих станций, которое на заболоченных землях Приобья длилось полтора-два года, сейчас осуществляется вчетверо быстрее.

Это была, по сути, локальная техническая революция в области строительного производства. Ее шаги, несмотря на множество препятствий, были уверенны и стремительны. БКУ — блочно-комп-лектные устройства — стали реальностью Сибири и вышли далеко за ее пределы. Те самые молодые инженеры — ныне крупные руководители, начальники главков, трестов, объединений: Владимир Григорьевич Чирсков — лауреат Государственной премии 1977 года, Юрий Петрович Баталин — первый заместитель министра Министерства строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности...

— Взгляните сюда, — Чирсков поднялся и подошел к висевшей на стене кабинета карте. — В текущей пятилетке предусматривается довести добычу нефти с газовым конденсатом до 640 миллионов тонн и газа до 435 миллиардов кубометров. Наибольший объем работ предстоит выполнить в Западной Сибири. Нефтепроводы Самотлор — Куйбышев, Сургут — Полоцк, газопроводы Уренгой — Надым — Западная граница, Уренгой — Сургут — Челябинск — лишь небольшая часть наших дел и забот. Удаленность месторождений Западной Сибири от промышленных центров европейской части страны, их перемещение на Север требуют скоростного строительства трубопроводных систем. Это значит...

Я слежу за быстрой указкой Чирскова и ловлю себя на том, что передо мной встают не только четкие линии траншей, блок-домики нефтеперекачек и вышки буровых, но и развороченные, словно после урагана, леса, вспученная трубами болотистая земля, некогда богатые и чистые, а ныне загрязненные воды Оби, Иртыша, Тобола, птицы и звери, покидающие веками обжитые места...

Конечно, это не ставит под сомнение необходимость освоения Западной Сибири, но волей-неволей наводит на размышления. К счастью, размышления эти уже утратили абстрактно-риторический характер. «Наступление» на природу, где бы оно ни происходило,

тревожит многих, и меры по этому поводу принимаются весьма конкретные...

г

V**

Мне показали фотографию: на песчаной отмели черная, покрытая нефтью птица...

— Недавно снял, — Игорь, бульдозерист, махнул рукой. — Хотите, подарю? Только фамилию не пишите, а то меня уже тут один злопыхателем обозвал. «Ты что, — говорит, — дохлых гусей снимаешь? Эка невидаль! Вокруг грандиозное строительство идет, вот ты его и увековечивай!»

Разговор этот происходил под Нижневартовском. Шесть лет назад Игорь приехал сюда после армии и, как он сам говорит, «при-печатался к Сибири». Ему совсем не все равно, каким станет этот край через пять, десять, двадцать лет.

— У нас, правда, уже года два . как сдвиги появились, — Игорь широко обводит рукой темнеющий на обочинах дороги лес. — Ведем ежели просеку — так с умом: деревья снимаем бензопилой, складываем в штабеля, захо-роняем порубочные остатки — все культурненько. А вот лет несколько назад — страх глядеть, да и только... Деревья — бульдозером,

с корнем! На обочинах — чистые джунгли! Вообще работа наша трудная — выходим расчищать трассу в осень, когда болота едва подмерзли. Технику засасывает, неделями в трассовые городки не заглядываем, горячее раз в день похлебаешь — и ладно!

Однако, это все ничто, раз дело требует. Трасса — чего там говорить. Но ведь и ее вести следует с умом, по-хозяйски. Когда лес зря сводят, до того жаль... Чтобы ⁴⁴ дереву на этой земле произрасти, ему, может, в десять раз больше сил надо, чем у нас, на Вологод-чине. А ты идешь на него, как Мамай какой...

Вот я расскажу вам факт. Годов пять назад было. Расчищали мы просеку, и налетел я на одну елочку. До того хороша — слов нет. Гляжу на нее — тоже ведь для чего-то на свет родилась, жить хочет. Однако обойти нет никакой возможности. Свалил ее, остановил бульдозер, спрыгнул. Лежит, бедная... Наклонился я к ней — вдруг земля подо мной дрогнула — и, наверно, померещилось, протянулись снизу руки, вцепились... Я, конечно, заорал не своим голосом, схватился за ветку, еле оттащили. Глядим — глу-боченная дыра, корневища, пузы- V ри на дне. И хоть ребята долго смеялись, когда я им рассказал

8