Вокруг света 1979-04, страница 27

Люди Ленинского комсомола

ра. Более того, построил себе хибару, заработав насмешки со стороны Строда Михайловича, провел к ней свет от буровой и стал с ребятами трудиться так же и ночами, как привык у себя в Москве, на факультете. На вопрос, почему Юра сутками не уходит с базы, можно ответить коротко: «Из-за кернов».

Рядом работала буровая, добывая породы из чрева земли — керны. Каждый из них как стрела времени, уходящая в прошлое, в историю рудного массива. По керНам Юра составлял геологическую карту — зеркало недр земли. И ждать он не мог — керны «скоропортящийся товар»: посмотрит их несколько партий геологов, и они сразу «обрастут мнениями». Л этого Юра никак не хотел. Помните его мысли о роли фантазии? Для нее нужна непредубежденность, свежий взгляд на явления и вещи.

Итак, снова карта, как некогда на Урале? Но ведь там ему не нравилась большая изученность месторождения — на карте, помните, не ' осталось места для фантазий. Но здесь, на Старковке, разве не то же самое: все изучено, «истыкано» бурением. О каких фантазиях, даже гипотезах могла идти речь?

Геолог подчас видит только то, что знает. Необычная точка зрения помогает создать совершенно иную картину на основании одних и тех же фактов, вот почему факты еще не все.

Приемлемой для Алтая теории образования полиметаллических руд тогда не было. В других местах, в Тихоокеанском рудном поясе, протянувшемся по берегам Великого океана, на Урале и в Средней Азии полиметалл|Ы были связаны с древними вулканами. А здесь... здесь вроде и не пахло никакими вулканами. Рядом со Старковским рудным полем протянулся Белоубинский гранитный массив. И получалось, как и утверждали оппоненты Смирнова, что не вулканы, а магматические породы, в частности гранит, порождают полиметаллы.

Это меняло стратегию поиска: следуя за гранитами, цинк, 1медь, свинец на Алтае уже искали. Другое дело, если б можно было пойти по следам древних вулканов...

Демин решил исследовать, какую роль в жизни Старковского рудного поля играл Белоубинский гранитный массив.

С ним ученые вели уже не один «диалог» с пристрастием, изучая его минералогию, физический и химический облик. Для того чтобы вытянуть из него что-либо еще, нужен был новый подход. И Демин его нашел. Ключом к прошлому недр, к их истории стали для него древние энергетические процессы, температурные поля. Как остывал гранитный массив? Как влиял при этом на рудное тело? Раньше, объяснили мне, все решалось с привлечением «практического смысла»: мол, у «дверцы» холодней, а в центре «пе

чи» всего жарче. Юра углубился в дебри термодинамики, начал строить вначале плоские, а затем и объемные модели процессов — он как бы кадр за кадром воссоздавал геологическую историю Белоубинского массива. И сказочным киноаппаратом для него служила мощная ЭВМ. Фантазия, выверенная фактами и математикой!

С волнением вглядывался Юра в воображаемый экран, где изгибались изотермы, а самые большие температуры вдруг покидали горячий массив — «печь». С радостью отмечал, как в местах, где созрели условия для рождения полиметаллов, действительно оказывались рудные тела — об этом свидетельствовала составленная им карта. Итак, метод работал! Работал? Прежде чем убедиться в этом, Демин построил модели для десятков других месторождений...

Объемные температурные модели оказались новым методом в геологии — Юрий Демин применил их первым в мире! Но долго рассказывать, чего это ему стоило. Ведь еще недавно в среде математиков, программистов существовало мнение, что геология не созрела для ЭВМ, что пока это не строгая математизированная наука. Демин поставил свою отрасль на крепкий фундамент числа и меры, кончил для этого факультет вычислительной математики, работая вместе с математиком М. С. Крассом, научился составлять программы для ЭВМ, стал на вычислительном центре, по сути, своим человеком, «кентавром» — то ли геологическим кибернетиком, то ли кибернетическим геологом.

Говорят: «Знание — сила». Но какую мощь приобретает знание, прошедшее через ЭВМ, эти усилит ели интеллекта?! Идеи о том, что месторождения возникают, развиваются, живут, обрели в работах Демина свою плоть. Он доказал, что гранитный массив, возникший рядом с уже существовавшим рудным телом, может его преобразовать. Например, известно, что медь как бы донышко полиметаллического ящика, цинк нужно искать в середине его, а свинец где-то наверху. Гранитный же массив, воздействуя на руду, способен как бы перетрясти сундук с сокровищами. Геолог нашел медь и считает, что свинца под ней быть не может. А там как раз может и оказаться свинец...

О том, что, где искать, рассказывают составленные по методу Демина прогнозные карты. Они как бы сужают фронт поиска. По одной из

таких карт и было сделано открытие на, казалось бы, почти выработанном Старковском рудном поле.

Метод, однако, не существует помимо теории. Помните спор на Урале? Одна из его участниц призналась мне, что в запале дискуссии там «из ванны выплеснули ребенка»: пытаясь доказать роль вулканов в образовании руд, не обратили внимания на магму. «Юрий Ильич как раз и доказал на конкретном материале, что элементы магмы, хоть и не порождают рудные породы, могут на них влиять», — отметила она.

...Вот в чем было расхождение Демина со Смирновым. Юра i«oto-шел» от своего учителя, чтобы потом прийти к нему на качественно новом этапе исследований. И не было бы этого этапа, если бы Демин «обтесывал» свои факты-кирпичики под уже готовый проект...

Как только разобрались в температурной истории недр, то нашли следы извержений и доказали, что медь, свинец, цинк — дети вулканов таюже и на Алтае (граниты лишь влияют на их «продукцию»). В районе поселка Верхуба даже выбрали полигон, на котором созидательная роль вулканов выражена так ярко, что сюда для изучения теории Смирнова привозят из Москвы студентов. А севернее этого района, по прогнозным картам Демина, основанным на вулканогенных воззрениях, недавно сделано новое открытие полиметаллов.

Перед тем как окончить этот очерк, я приехал к Юрию в МГУ. Демина я застал на руководимом им семинаре по моделированию геологических процессов. Вместе со студентами там была и аспирантка Ира Шелохнева, соавтор его последнего открытия. Участники семинара спорили, вынося на общий суд свои идеи. Юрий вмешивался, и в нем, мне кажется, появилось «что-то «отцовское». Метод работает — как бы говорил он всем своим видом. Но в беседе со мной уточнил: «Не надо преувеличивать — моделирование всего лишь метод. Правда, еще не исчерпавший себя. Суть не в этом...» — «А в чем же суть?» Юрий задумался: «Видите ли, энтропия...»

Энтропия — мера беспорядка. Я слушал Демина и думал о том, что миссия -геолога — выявить в недрах порядок, понять гармонию природы, установить, как подземные клады рождаются, 1живут, умирают. Пусть Фауст с Мефистофелем продолжают спорить — в этом залог движения.

25