Вокруг света 1979-08, страница 41

механик, минный офицер, несколько членов команды и штурмбанн-фюрер СС, сопровождавший лодку в походе, решили идти к берегам Южной Америки ставить мины и, сколько позволит запас торпед, топить встречные суда. Об этом стало известно остальным членам экипажа, и они без ведома командира постарались избавиться от торпед. Узнав об этом, командир пошел на хитрость. Он повернул к берегам Англии и поднял белый флаг. На подходе к острову Уайт, за которым расположена английская военно-морская база Портсмут, он приказал экипажу построиться на палубе. Как только построение было произведено, а в строю, естественно, не оказалось сторонников командира, механик и эсэсовец задраили люк, ведущий внутрь лодки, и командир скомандовал срочное погружение. «Призрак» круто изменил курс и направился к Южной Америке. Но скоро механик доложил, что топлива на переход не хватит: кто-то выпустил часть топлива из танков. Командир жаждал встречи с танкером, но не решался выходить на трассы океанских путей, по которым суда совершали свои обычные переходы Европа — Америка. Кончалась провизия, пресная вода. Несколько человек, не выдержав адских условий жизни в стальной коробке при тропической жаре, покончили с собой. И вот однажды в пределах видимости показалось парусное судно. Это была бразильская шхуна «Надежда». Почуяв добычу, «Призрак» из последних сил догнал парусник и потребовал остановки. Перепуган

ная команда, состоящая из шести человек, под жерлом наведенной пушки спустила паруса. Их хладнокровно расстреляли. Но каковы же были ярость и гнев командира «Призрака», когда он не обнаружил на шхуне ни грамма пищи, ни литра воды. Оказалось, «Надежда» бедствовала третью неделю. Штормом ее вынесло в открытый океан, она потеряла винт.

Из сообщений по радио фашисты знали, что несколько подлодок третьего рейха, в том числе и «Призрак», уже разыскиваются и отдано распоряжение об их уничтожении. Субмарина была взорвана, а незадачливые пираты обосновались на шхуне, старое название которой было замазано краской и на его месте начертано новое — «Призрак». Фашисты перевезли на шхуну с обреченной подлодки мины, постановкой которых и занимались до того момента, когда на исходе недельного шатания по океану они увидели невдалеке большой грузовой пароход...

Дальше записи обрывались.

— Нетрудно догадаться, что этим пароходом оказалось наше судно,— сказал капитан и, предупреждая многочисленные вопросы, добавил: — Можно строить различные предположения о том, что произошло на шхуне после обнаружения фашистами нашего судна. Я думаю, что события развивались следующим образом.

Очевидно, наше появление было для немцев неожиданным. Они много дней не встречали судов, и внимание их несколько притупилось. Нас обнаружили слишком поздно,

чтобы найти какой-то беспроигрышный выход из создавшегося положения. Они знали, что в войну все торговые суда были вооружены зенитными пушками и пулеметами. С нашего же орудия уже сняты, но фашисты-то этого не знали. Поэтому вступать с нами в бой, будучи вооруженными только автоматами, не было смысла: любая крупнокалиберная пуля, попавшая в трюм, где еще оставались мины, означала для них мгновенную смерть. И они решили наконец сдаться. Но не все. Командиру и эсэсовцу такая мысль претила. Их утешало сознание того, что будут мстить за фюрера и после смерти, —■ они рассчитывали на рассеянные по океану мины.

Вспыхнула ссора, и, вероятно, она кончилась тем, что два бандита, запершись в каюте, начали готовить шхуну к взрыву. Остальные хотели предотвратить катастрофу, но в результате перестрелки погибли. Эсэсовца смертельно ранили. Он был еще жив, когда в каюту ворвался Веселков, и сумел включить часовой механизм мины...

Повторяю, это моя гипотеза. Может быть, все происходило так, а может, и не так. Сейчас трудно судить. Но наша находка замечательна не приобретением дневника фашистского пирата. Мы получили из рук матроса Веселкова более ценные сведения.

Капитан развернул хрустящий лист кальки:

— Это схема постановки мин обоими «Призраками» с точным указанием координат и глубин.

ПОЮЩИЕ ХОЛМЫ

Удивительно, до чего мальгаши музыкальны. Трудно найти на острове уголок, где бы в любое время дня, а то и ночью не звучали народные песни и мелодии. Кажется, что рождает их сама земля Мадагаскара, с ее неповторимым сочетанием зеленых гор, голубого-голубого неба и лазурного моря с неумолкающим прибоем. Недаром у мальгашей есть пословица: «Где жизнь, там и музыка».

И в это легко поверить, когда с высоких холмов, окружающих столицу Антананариву, вниз, в долину, летят ритмичные мелодии, порой грустные и задумчивые, а порой веселые и задорные, исполняемые мужскими голосами в сопровождении своеобразного аккомпанемента. Певцов не видно, но работающие в полях крестьяне знают, что концерт для них дает «Ни Антсали», самое

популярное в стране вокально-инструментальное трио.

Играют музыканты на старинных инструментах, которые, кстати, сами и изготавливают. Ритм мелодии задает барабан — амнонгалаи. Он длиннее и уже обычного. С одной стороны на нем натянута гладкая и тонкая до прозрачности кожа, которая под ударами музыканта звучит звонко и радостно, с другой — козья шкура шерстью наружу. Там звук получается приглушенный, низкий и меланхолический. Второй инструмент — жежи, высушенная тыква, служащая отличным резонатором, к которой прикреплен струнный гриф, напоминающий гитарный. Голос у жежи немного дребезжащий, зато богатый оттенками. Он-то и придает мелодии своеобразную задиристость, а когда нужно ■— мягкую задушевность. И, наконец, валиха —

полый, хорошо просушенный бамбуковый ствол оо струнами, натяжение, а значит, и звучание которых регулируются надетыми на них бамбуковыми кубиками. Валиха обычно ве^ дет сольные партии, с успехом заменяя обычную гитару.

Свои концерты на холмах трио «Ни Антсали» начало с того, что музыканты уходили туда репетировать, считая, что сама окружающая природа помогает глубже и точнее проникнуть в дух исполняемых песен. Потом, когда позволяло время, — а трио выступает не только на Мадагаскаре, но и выезжает на гастроли за границу, — стали специально играть для работающих на полях крестьян. В такие дни, вернувшись домой, те не преминут радостно сообщить односельчанам: «Сегодня нам опять пели холмы». И все знают, что они слушали трио «Ни Антсали».

39