Вокруг света 1980-03, страница 6

гору. Hp баржа за кормой на обледенелом тросе держалась хорошо. А на ней теснились такие новенькие, уютные, разноцветные вагончики. ^

«Сколько же в них разместится народу? — начинал, подсчитывать Иванов. И тут же остерегал себя: — Рано считаешь! Не разевай рот.,. Остойчивость можно потерять в минуту».

И капитан жестче сжимал штурвал, приникнув к стеклу смотрового окна, пытался хоть на секунду разглядеть в небесном шторме знакомые вершины Прибайкальского хребта.

«Да вот же она, — чуть не вышиб он лбом стекло. — Белая шуба на широких плечах...»

На миг туча вновь поглотила Даванский перевал, но твердыня Прибайкалья прорвалась сквозь серую облачность. А далеко впереди, внизу, блеснул и огонек.

— Курлы! — закричал в дверь матрос по кличке Бабай. Сейчас он и впрямь был бабаем: на бороде сосульки, грудь нараспашку, и оттуда курился парок под каждый вдох. — Идем точно на поселок.

— Еще пилить да пилить! — осек его Иванов.

Но сам ощутил словно дно под ногами. Теперь уже берег не только манил, а, казалось, помогал чем-то устойчивым, надежным и жилым.

— Как видишь, по всем правилам народился новый флот на Северном Байкале. — Как бы приводя себя в порядок после шторма, Иванов провел рукой по волосам, в которых вихрились белые барашки. -г- Разрастается не по дням, а по часам. Суда выходят на Верхнюю Ангару, забрасывают грузы к самому Северо-Муйскому хребту.

— Выходят? — переспросил я. — А ты что же, Юрий Петрович, отстранился?

Он покрутил головой на прочной, словно кнехт, шее. И сразу в моем кабинете, заставленном книжными полками, ощутился сквознячок.

— Ну, это как сказать. Перешел в судоходную инспекцию. На всем Северном Байкале слежу за порядком на флоте. ⁷

— Опять на хлопотное дело?

— Да еще какое!.. Всякие объявляются капитаны, команды, снабженцы... Некоторые как в набеге. Приходится иной раз брать за форштевень.,

— Только сильнее, Юрий Петрович, заявлять о себе надо. Сиреною, как на судах.

— Как мой боцман с Тихого океана, — добавил гость, и улыбка растеклась по его лицу упругими волнами.

М. ГУСАТИНСКИЙ

ХРАНИТЕЛИ ПАМЯТИ

Ш ▼ |ягкие очертания покрытых I к А |**тающим снегом холмов 9 ^^_I финской Лапландии. Говорят, где-то здесь, за одной из синих гор, обитает в ожидании своей поры Новый год. Именйо отсюда, гласит легенда, берет начало его путь по Земле.

Многие десятц|}£т.и#^ царский режим, распространявший свою власть и на Финляндию, побуждал лучших сынов этой страны к борьбе за независимость. И час этот наступил, но не по воле сказочного лапландского Деда Мороза...

31 декабря 1917 года одним из первых своих декретов революционная Советская Россия признала государственную независимость Финляндии. Понятно, почему с особой благодарностью финны чтут и помнят того, чьей рукой был подписан этот документ подлинно революционного гуманизма.

...Из финской рабочей печати я знал, что подготовка к 110-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина в стране развернулась уже давно. Обновлялись экспозиции музеев и мемориальных комнат, связанных с пребыванием Ленина на финской земле.

Еще в Москве я запасся телефоном человека, который, более чем кто-либо другой, помог бы мне в сборе материалов. Это Тимо Карво-йен, кандидат исторических наук, секретарь по вопросам просвещения общества «Финляндия — Советский Союз». Он, сказали мне, держит в руках все ключи от волновавшей меня темы: «Ленин в Финляндии». Ключи у Тимо оказались не фигуральные,^ а самые настоящие: с их помощью он открыл дверь мемориальной комнаты Ленина — помещения, с которым связана одна из страниц пребывания Владимира Ильича в Хельсинки.

...Больше всего я боялся, что не застану Тимо Карвонена. Но вот после нескольких длинных гудков на другом конце провода — голос Тимо.

• — Из Москвы приехали? Ладно, если вам недолго добираться, я подожду.

Встретились. Карвонен — в скромной синей блузе, коренастый, улыбчивый. Разумеется, дел невпроворот, но полчаса-час уделить мне он сможет. А чтобы не терять времени напрасно» Тимо вынимает связку клю

чей, и мы переходим через дорогу к дому, на стене которого — мемориальная доска.

О том, что в конце августа 1917 года Владимиру Ильичу вновь довелось искать убежище от охранки Керенского в Финляндии, известно из книг, написанных и финскими, и советскими авторами. На этот раз Ленин трижды менял в Хельсинки свое местонахождение. Знал я и о том, что надежным убежищем послужила Владимиру Ильичу квартира финского социал-демократа, полицмейстера Густава Ровио. И вот я у дома № 1 по улице Сёрняйстен-рантатие, в старом рабочем районе Хельсинки.

Именно здесь и жил Г. Ровио. Был он рабочим, а в полицмейстеры попал так. В апреле 1917 года рабочие организации избрали i его начальником милиции Гельсингфорса, как тогда называлась столица Финляндии. А бывший в то время полицмейстером фон Шрадер, узнав о том, что власти под нажимом рабочих утвердили «пролетария» его заместителем, оскорбился и ушел со своего поста. Пришлось рабочему Густаву Ровио возглавить полицию.

— Квартира эта, — объяснял мне Тимо Карвонен, — долгое время сдавалась жильцам. Лишь в 1976 году, откупив ее у владельца и собрав экспонаты, восстанавливающие обстановку, в которой жил Владимир Ильич, мы открыли для осмотра мемориальную комнату. Во второй комнате еще живут квартиранты, но общество «Финляндия — Советский Союз» и Министерство просвещения Финляндии выкупили уже и ее, так что вскоре все это помещение станет Музеем-квартирой Ленина в Хельсинки.

Тимо берет с полки книгу в синем переплете. _ч

— Ваш земляк, профессор Матвей Матвеевич Коронен, написал, считаю, наиболее полный научный труд о пребывании Владимира Ильича в нашей стране. Что касается ленинских мест, их в Финляндии много. Около 30 раз укрывали финны Владимира Ильича от преследователей. Многие его труды написаны здесь, отсюда выехал он в революционный Петроград...

Мы подходим к карте Финляндии с отметками пунктов, в которых бывал Ленин.

— Смотрите, — в руках у Тимо

/