Вокруг света 1980-11, страница 23

\

ботать на полярных станциях в Арктике, уже существовал закон об охране моржей, но стада их настолько поредели, что звери забыли дорогу на лежбища, где когда-то отдыхали огромными массами. Лишь угрюмых одиночек встречал я в полыньях во время зимовок на Новой Земле, мысе Челюскин, острове Виктория; звери чаще всего скрывались, завидев фигуру человека. Расспрашивая полярников, я собирал сведения, где можно еще встретить моржей, и так узнал об острове Преображения. Остров этот находится в Хатангском заливе, у восточного побережья Таймырского полуострова, и в шестидесятые годы, как рассказывали полярники, моржи туда еще приходили.

Я отказался от отпуска, решив остаться в Арктике еще на год ради того, чтобы побывать на этом

гнать с лежбища не одну сотню зверей, а это не только было невозможным, но показалось ненужным, ибо я и мысли не допускал, что белый морж — альбинос.

— Давайте-ка позвоним сейчас Льву Алексеевичу Попову, — решил Успенский. — Он — маммолог, известный специалист по ластоногим, думаю, он нам поможет.

Лев Алексеевич, как и Успенский, поначалу удивился. Поверив, что с ним не шутят и слайд с белым моржом на самом деле есть, он тоже заинтересовался — можно ли рассмотреть зрачок? — а потом сказал, что лично ему видеть таких моржей никогда не приходилось.

— Повезло вам — вот и все, что я могу по этому поводу сказать, — закончил он. — И как это вам удается?!

Польщенный его вниманием, я не без самодовольства признался, что белых моржей и не думал искать. Я летел на Чукотку с единственной мыслью увидеть наконец-то лежбище самых обыкновенных моржей, попасть на которое собирался без малого два десятка лет, да вот судьбе, видно, вздумалось наградить меня за столь долгую верность мечте...

Но вообще, если быть честным, с моржами мне всю жизнь не везло, хотя редким этого зверя никак не назовешь. Даже в тридцатые годы, когда численность его катастрофически уменьшилась, мировая популяция насчитывала до ста тысяч голов. Однако увидеть лежбище моржей оказалось столь сложно, что, признаюсь, были минуты, когда я считал, что так и не смогу понаблюдать эту картину.

Б то время, когда я начинал ра

острове. Но когда приехал, то узнал, что в прошлую осень восемь зверей пытались выбраться на заветную косу, но какой-то аэролог застрелил их, продав мясо полярной станции для прокорма собачьей упряжки.

Напрасно я прождал моржей все лето. Один помор объяснил мне, что наглый «предприниматель», который хорошо заработал на зверях, а должен бы быть привлечен к огромному штрафу, перебил мор-жей-разведчиков, за которыми идет стадо, и нечего больше ждать их на этом острове.

Мы сидели с ним на крылечке избы и глядели на темную галечную косу, далеко убегающую в море.

— На Чукотку тебе ехать надо, — посоветовал мне помор. — Там лежбища берегут, стрелять никому не позволяют. Рассказывают, будто чукчи свои чумы от берега подальше в тундру переносят, собак уводят, костров не жгут. Чтобы ничем не помешать моржам. А когда они выспятся, отдохнут и начинают собираться в зимний путь, люди берут из стада столько, сколько необходимо для жизни. Поэтому там моржи и не переводятся.

Тогда я воспринял этот рассказ как красивую легенду, которая родилась у охотников западной Арктики, так быстро растерявших свои богатства, но позже убедился, что когда-то чукчи и в самом деле могли покарать охотника, если он начинал стрелять моржей на лежбище. Об этом рассказывает в своей книжке и Перри. В 1909 году, сообщает он, местный вождь чукчей Тенасце организовал моржовую охрану из 24 человек, которые стали следить за порядком в Инчоуне. И с тех пор поредевшие было стада моржей вновь стали эалегать там в огромном количестве; сохранились эти лежбища и сегодня.

21