Вокруг света 1980-11, страница 39

В борьбе за свободу и независимость

Но чернокожие рабочие должны где-то жить. «Ни в коем случае не бок о бок с белыми!» — заявляют руководители страны. Так вокруг городов появились африканские гетто. В Иоганнесбурге это Со-уэто, Александра, Леназиа, в Порт-Элиза-бете — Нью- Брайтон, в Ист-Лондоне — Парксайд. Их десятки по всей стране.

Мой собеседник — из Александры. Работал грузчиком в одном из универсальных магазинов Иоганнесбурга. Это там у него огрубели до каменной твердости руки, сгорбились, словно под вечной тяжелой ношей, плечи.

Заметив, что я разглядываю его ладони, Джекоб усмехнулся:

— Даже во сне иногда вижу перед собой громадные горы тюков, ящиков, мешков, которые я один должен перетаскать. А ведь там все было наяву...

Ему было семь, когда от непосильной работы на золотых приисках слег и умер его отец. У матери осталось пятеро детей. Она зарабатывала на жизнь стиркой чужого белья от зари до зари. Джекоб нанялся мыть посуду в одном из баров. Через полгода семью постиг второй удар: от дизентерии и истощения умерла младшая сестренка.

— Когда мы поняли, что болезнь серьезна и жизнь сестры в опасности, — рассказывал Махон-го, — то решили перейти на хлеб и воду. Сэкономив таким образом деньги, мы смогли бы купить нашей Дженни хоть немного доброкачественной пищи. Увы, было уже поздно...

Африканцы в ЮАР быстро привыкают к тому, к чему, казалось бы, привыкнуть нельзя. В семью Махонго смерть вошла обыденно и просто. Через несколько лет после сестры скончался от аппендицита брат, а еще три года спустя — мать: не выдержала непосильной работы.

Ее похоронили на пустом пыльном кладбище. Оставшиеся в живых братья и сестры постояли недолго над свежим могильным холмиком, простились и разъехались кто куда в поисках счастья. Джекоб отправился в Александру.

Так же как каждый негр в Америке знает, что такое Гарлем, любой африканец в ЮАР знает, что такое Александра. Это огромное пространство, сплошь застроенное бараками. В каждой комнате — по восемь-десять коек. Никаких удобств. Единственное достояние квартала — пивная. И еще лавчонка, где можно приобрести в кредит кое-какую одежду, пару ботинок или рекламный журнал.

Бараки не отапливаются, и зимой, когда температура на улице падает почти до нуля, в них промозгло и сыро. Все, чем можно согреться, — это порция второ

сортного виски, которым усердно снабжает жителей гетто все тот же лавочник.

Даже теперь, когда Джекоб провел в свободной Африке уже достаточно времени, видно, что ему в новинку сидеть в одном кафе вместе с белыми.

— Ты знаешь, — признался он, — тогда я и не думал, что такое возможно. Просто считал, что апартеид — это нечто само собой разумеющееся и изменить ничего нельзя. Ведь ЮАР в принципе — закрытое общество. Поди узнай, как живут в других странах. А наши государственные деятели все время утверждают, что в цивилизованном обществе белые и черные должны жить раздельно. «Посмотрите, даже в такой передовой стране, как США, есть негритянские гетто», — говорят они...

Хозяин иоганнесбургского универмага мистер Иоханнес, у которого пристроился Джекоб, был рачительным дельцом, но, в общем, неплохим человеком. Иногда он даже «баловал» Джекоба.

— Я плачу тебе то, что ты зарабатываешь, парень, — говорил он, протягивая 10 рэндов в качестве премии после того, как Махонго раньше времени заканчивал разгружать огромный автофургон.

Джекоб брал деньги, благодарил босса и был доволен. В конце концов, что еще нужно молодому рабочему парню? Было бы немного денег в кармане да угол, где можно переночевать. Правда, жить в тесном бараке в Александре не слишком приятно, но кто из его собратьев жил лучше?

Прозрение человека не наступает само по себе. Его надо выстрадать...

Если заглянуть в историю колонизации европейцами юга Африки, то можно проследить, как шаг за шагом белый человек пытался поставить на колени небелого, отобрать у него богатства.

1488 год... Португальский мореплаватель Бартоломео Диас держал курс на юг вдоль западного побережья Африки. Возникла необходимость пристать к берегу. Диас отдал команду повернуть на восток. Корабль шел и шел, уже давно должен был появиться берег. Но огромный континент словно пропал. И тогда Диаса осенила догадка. «На север!» — отдал он приказ. Через некоторое время корабль бросил якорь в заливе у южной оконечности Африки.

«По берегам в тех местах бродили многочисленные стада коров, за которыми наблюдали пастухи», — записал тогда мореплаватель. Залив так и назвали тогда — «Бухта пастухов». Последние, как выяснилось позже, принадлежали к племени кои-коин, позже белые прозвали их готтентотами.

Так для европейцев открылась дверь в Южную Африку.

В 1510 году первый португальский вице-король Индий Франсиско Д'Алмейда по пути в Лиссабон решил завернуть в Столовую бухту у южной оконечности Африки. Однако прием, который готтентоты оказали его людям на берегу, показался вице-королю холодным. Заносчивый Д'Алмейда снарядил экспедицию, вторгся в поселение кои-коин и попытался захватить детей заложниками. Но готтентоты, собравшись с силами, нанесли чужестранцам сокрушительный ответный удар. На берегу Столовой бухты воинственный Франсиско Д'Алмейда простился с жизнью, а вместе с ним еще 50 португальцев.

Эпоха порабощения Южной Африки на» ступила почти полтора столетия спустя. В 1652 году голландская Ост-Индская компания основала в районе мыса Доброй Надежды первое постоянное поселение. Его возглавил Ян ван Рибек. «Кои-коин — это дикари, не имеющие сознания» — такова была его точка зрения на расовый вопрос, которая, кстати, не замедлила воплотиться в реальность в виде многочисленных карательных операций...

История помнит многие «подвиги» белых на земле Южной Африки. Навеки вписана в географические справочники река Бладривер — Кровавая. Такое название она получила потому, что воды ее окрасила кровь трех тысяч африканцев, с которыми в 1838 году хладнокровно расправились белые.. В анналах истории остался и «Великий трек»; уходившие от англичан буры переселялись с юга на северо-восток и отвоевывали себе жизненное пространство, огнем и мечом истребляли африканское население. Поначалу белый убивал человека с черной кожей лишь затем, чтобы занять его землю, отобрать скот. Со временем насилие превратилось в культ, в жизненную философию.

Говорят, что зарождение современного расистского общества в ЮАР началось с простого и доступного всем понятия «лаа-гер». Так называлось каре из фургонов, которое буры выстраивали в случае нападения на них африканских племен. Спрятавшиеся в «лаагере» отстреливались от атакующих, не подвергая себя большому риску, и могли выдержать осаду в течение многих дней. Постепенно «лаагер» превратился для буров из конкретного оборонительного сооружения в жизненную концепцию, смысл которой состоял в том, чтобы полностью оградить себя от небелых. Появилось даже выражение «политика лаагера», некоторые историки и сейчас употребляют его вместо «политики апартеида».

Конечно, не каре из фургонов послужило причиной появления расизма в Южной Африке. ' Но кто знает, может быть, создавая апартеид, отцы современной ЮАР видели перед собой именно «лаагер». Ведь ныне, когда бурские фургоны канули в историю, права и неприкосновенность белой расы господ от посягательств африканцев оградило «каре» расистских законов.

Вот некоторые из них.

Закон о регистрации населения. Предусматривал регистрацию всех проживающих в ЮАР по расовому признаку. Население делилось на три главные группы — европейцы, «цветные» и африканцы. По завершении регистрации каждому вручалось удо