Вокруг света 1981-03, страница 20

ятелей, лидеров профсоюзов, активистов демократических партий. Даже министр внутренних дел, говорят, начинает свой рабочий день с того, что проверяет — не поставили ли и ему подслушивающее устройство.

— А ты не боишься писать о «красных бригадах»? — первым делом спрашивает меня Карло. —Знаешь, у нас это «горячая» тема. Многие боятся. Да и не зря. Слышал о Казаленьо — заместителе директора газеты «Стампа»? Его застрелили «краснобригадовцы».

— Но ты же сам пишешь на эту тему?

— Хочешь добыть горячую новость, опередить других, хорошо заработать — рискуй!

Левацкие организации, как рассказал Карло, начали множиться на Апеннинах во время студенческих волнений 1968 года. Тогда образовались пропекинские группировки: «итальянская коммунистическая

марксистско-ленинская партия»,

«союз итальянских коммунистов марксистов-ленинцев», «пролетарский маоистский авангард» и прочие. По неофициальным сведениям, эти «партии» и «союзы» финансировались через посольство КНР в Берне. Свой вклад в их создание внесли и итальянские секретные службы, а также ЦРУ, рассматривающие маоистов в западноевропейских государствах как ударный отряд в борьбе с компартиями и профсоюзами. После того как лишенное ясных политических целей студенческое движение, руководимое мелкобуржуазными элементами, выдохлось, многие организации вообще исчезли, словно растворились в дымке миланского смога. (Милан — город, где их было особенно много.) Но вот в конце 70-х годов маоистские группировки неожиданно обрели вторую молодость. В 1977 году эти группы, сидевшие до того без единой лиры, развернули бурную деятельность и начали публиковать двухнедельник «Пролетарская линия». Все объясняется просто: несколько ранее их глава совершил вояж в Пекин, где его приняли на самом высоком уровне.

Заметив подошедшего официанта, Карло делает паузу. «Камерьере» в белом кителе с золотыми погончиками — типичная униформа официантов в итальянских барах — ставит на стол металлический поднос с двумя дымящимися чашками капуччино. Состав этого напитка вроде бы прост: кофе с молоком, но готовить его умеют только в Италии. Сначала в чашку наливают немного обычного кофе-«эспрес-со», затем бармен берет большой металлический кувшин и разогревает его на пару. В горячем кувшине молоко сильной струей пара взбивается в пену. В чашке с кофе пена образует высокую коричневую

шапку — точь-в-точь капюшон монаха-капуцина. Сверху немного шоколадной пудры — и напиток готов.

Когда с капуччино покончено, я задаю чрезвычайно важный вопрос. Интересно, что ответит Карло? Как он считает, случайно ли, что ле-ваки-террористы активизировались именно в 70-е годы, когда Итальянская компартия вплотную подошла к участию в политическом руководстве государством?

«ПРЕВОСХОДНАЯ СИТУАЦИЯ»

— Нет, не случайно! — Карло реагирует горячо и молниеносно. — Вот послушай, как развивались события. Мелкие маоистские группировки распались, это верно, но база их осталась. И здесь сложилась так называемая «рабочая автономия» — легальная левацкая организация, за фасадом которой, как подозревают, и скрывается тайная террористическая группа «красные бригады». Теоретик «автономистов» — профессор университета в Падуе Антонио Негри. Свою доктрину он изложил в «фундаментальном» труде «Пролетарии и государство». Путаное сочинение, наполненное псевдореволюционной фразеологией... Никакой оригинальной теории, конечно, нет, зато обилие цитат из Мао. Например: «Велик беспорядок в Поднебесной, следовательно, ситуация складывается превосходно». Сеять смуту, беспорядки, подрывать государственные учреждения — вот главные установки теоретика «автономии». Он утверждает, что в Италии якобы сложилась «предреволюционная» ситуация и задача в том, чтобы немедленно «делать революцию», в противном случае страну ждет неминуемая катастрофа. Инициатива здесь должна принадлежать «новому пролетариату», то есть не рабочим заводов и фабрик, а деклассированным элементам, студентам, безработным. И бороться они должны не против буржуазии, а против государства вообще. Отсюда следует «логичный» — для Негри! — вывод: вокруг «новых пролетариев» сплошь враги: все организованное рабочее движение, демократические профсоюзы, коммунистическая партия, — ибо они рассматриваются как часть уже существующих государственных институтов...

— Ну как? Ответил я на твой вопрос? — Карло пытливо смотрит на меня.

— Вполне.

— Учти, — продолжает мой собеседник, — теперь даже люди, далекие от политики, начинают понимать, что именно ультралевацкие маоистские организации были и остаются питательной средой для

тайных террористических банд вро* де «тайных бригад», «вооруженных пролетарских ячеек», «передовой линии» и других...

Впоследствии я многое узнал о деятельности падуанского профессора. К революционному насилию он призывает не только в сочинениях, но активно действует и на практике. Вместе со своими сторонниками Скальцоне и Пиперно Негри занимался организацией «политических комитетов» на заводах и фабриках, провоцировал так называемые «дикие» — не санкционированные профсоюзами — забастовки, разработал планы «политической и военной подготовки рабочего авангарда». На одном из сборищ леваков в Римском дворце спорта открыто раздавались призывы к насильственным действиям. Негри и компания занимались самым настоящим подстрекательством к вооруженным выступлениям против государства, что по итальянским законам запрещено. А как же полиция? Ровным счетом никак. «Революция по Негри» ее не напугала. Судебные власти выдвинули поначалу против «автономистов» обвинение в попытке создать подрывную организацию, но вышестоящие органы не нашли в действиях Негри и компании «ничего предосудительного». Так будет и в дальнейшем. Те, кого впоследствии обвинят в похищении и убийстве Альдо Моро, останутся на свободе и получат возможность готовить новые преступления...

За годы жизни в Риме мне не раз приходилось наблюдать левацкие организации «в действии». Небольшие по численности, они орудовали тем не менее активно. В конце 70-х годов — практически каждую неделю! — леваки-маоисты из «рабочей автономии» и других организаций устраивали шумные демонстрации, шествия и митинги в разных районах Рима. Зачастую эти «демонстрации» перерастали в столкновения с полицией. Схема была несложна: десятки длинноволосых молодых людей по команде своего вожака отделялись от шествия, которое служило им своеобразным прикрытием, бросали бутылки с зажигательной смесью, стреляли в полицейских, переворачивали и поджигали автомобили. Полиция отвечала гранатами со слезоточивым газом, начиналось настоящее побоище. На языке леваков это означало «делать революцию».

Но бывали столкновения и посерьезнее. В Болонье, например, леваки из «рабочей автономии» спровоцировали беспорядки, перекрыли улицы баррикадами, разгромили местный университет... Власти Болоньи — местный муниципалитет сформирован из представителей коммунистической и социалистической партий — обратились к прави

18