Вокруг света 1982-04, страница 60
пирамидь!-колпаки, пирамиды-шатры, кубы, бочки, крещатые бочки, «баня» — приплюснутый граненый купол и так далее. Так же богат древнерусскими архитектурными формами был и Измайловский дворец. Завершал строительство Измайлова сын Алексея Михайловича — Федор. Он не обладал энергией отца и не увлекался хозяйствованием. После его смерти Измайлово становится излюбленной резиденцией правительницы Софьи. Шла ожесточенная борьба за престол, и ей удобно было следить за своими противниками из партии Нарышкиных, обосновавшихся вместе с юным Петром и его матерью неподалеку от Измайлова — в селе Преображенском. В Москве в это время было неспокойно: бунтовали стрельцы. ...В 1691 году Петр вместе со своим учителем голландцем Францем Тим-мерманом забрел как-то в Измайлове на льняной двор и обнаружил там ботик, построенный мастером Бранд-том. Историк С. М. Соловьев так описывает происшедший при этом разговор между Петром и Тиммерма-ном: «Что за судно?» — «Бот английский».— «Где его употребляют?» — «При кораблях для езды и возки».— «Чем лучше наших?» — «Ходит на парусах не только по ветру, но и против ветру».— «Против ветру?! Быть не может!» Петру захотелось починить ботик и испробовать его. К счастью, корабельный мастер голландец Карштен Брандт был еще жив. Он починил снасти, и кораблик спустили в пруд. Петр с Брандтом и Тиммерманом плавал на нем по ветру и против ветра, испробовав все паруса. Впоследствии Петр приказал этот ботик, прозванный «дедушкой русского флота», перевезти из Измайлова в новую столицу на Неве. Кораблик торжественно встречали 23 корабля и 200 галер, он обошел под штандартом Петра весь флот, и каждый корабль салютовал ему выстрелом. Управляли ботом царь-адмирал и вице-адмирал Мен-шиков. Каменный измайловский собор Покрова Богородицы был освящен в 1679 году. Тысячи людей любуются теперь его куполами, когда поезд метро выходит из-под земли перед станцией «Измайловская». По своим архитектурным формам Покровский собор архаичен даже для своего времени — так строили еще в XV веке. Чтобы ощутить его грандиозность, надо подойти к храму вплотную и постоять перед его крыльцом. В стенах высокие и узкие окна «в два света», на массивных барабанах пять огромных куполов. Они так велики, что теснят друг друга... Признаюсь, я побаивался в детстве Покровского собора и никогда в него не заходил. От мальчишек слышал, что стены его расписаны ликами и белые глаза их следят за тобой неот ступно. Много раз во сне я видел эти ужасные глаза и долго не мог избавиться от детского страха перед собором. На самом деле никаких фресок в соборе нет и никогда не было. В 1680 году был изготовлен в Оружейной палате деревянный иконостас, а «царские изографы» Карп Золотарев, Автоном Иванов, Яков Иванов и другие украсили его иконами с позолоченными венцами. То есть это было собрание произведений древнерусской живописи XVII столетия. Сохранился полный перечень и описание этих икон и даже их изображения на гравюрах и фотографиях. Дорогая церковная утварь храма Покрова Богородицы была разграблена французами в 1812 году. Покровский собор необычайно щедро разукрашен изразцами коричневых, желтых, зеленых и синих непрозрачных тонов: они не только обходят фризами вокруг глав Покрова, ими сплошь покрыты широкие поля закомар. Взлет русского изразцового убранства происходил в те же самые годы, когда строилось Измайлово. И потому, когда в других.городах — Ярославле, или Ростове Великом, или Сольвычегодске — я вижу похожие изразцы, они сразу напоминают мне Измайлово, век XVII... Одним из самых распространенных узоров на изразцах был так называемый «павлиний глаз», которым Степан Иванов по прозвищу «Полубес» украсил и Покровский собор. Изображение напоминает скорее цветок репейника, чем око павлина. Фон на этих изразцах темно-синий, по нему идут зеленые листья, и среди них горит оранжевый «глаз», в котором сверкает даже белый зрачок. На из-майловских изразцах изображены также диковинные птицы и звери, растительные орнаменты, розетки. По бокам крыльца собора и теперь можно увидеть два отверстия — в самый раз, чтобы пролезть мальчишке. Видимо, они служили для вентиляции подземных помещений. Отверстия эти были забраны ржавыми чугунными решетками. И вбт в фдин прекрасный день мы обнаружили, что одной решетки нет, ее подпилили и выломали. Под страшным секретом мне было сообщено, что ход ведет в подвал, а в нем стоят сундуки. Кругом разбросано оружие — сабли, кинжалы, пистолеты. Золото сундуков нас не привлекало, а вот старинное оружие... Мы решили добраться до клада с моим соседом Колькой-маленьким. Он был небольшого росточка, что соответствовало его кличке, а я очень худ, протиснуться в эту дыру нам ничего не стоило. Запасясь спичками и огарком свечи, полезли. Колька был поотчаяннее, поэтому лез первым. Сначала ход был таким узким, что пришлось ползти змеей. Потом он расширился, и мы смогли встать на четвереньки. Ход завернул влево и вскоре соединился с другим, идущим, видимо, от второго входного отверстия. Тут уж стало совсем темно, и Колька зажег свечку. Осветился полукруглый потолок хода, помнится, он был из белого камня. Колька прополз еще метров десять и остановился. Он поднял над головой свечу, и я почувствовал за его спиной черную, не освещаемую пламенем пустоту... — Что там? — спросил я, похолодев. Вместо ответа Колька-маленький засопел и попятился, не разворачиваясь. И тут погасла свечка. Мы стали быстро удирать; остановились только тогда, когда забрезжил свет. — Обрыв там глубокий,— выдохнул Колька.— На дне сундуки, но спуска нет. Стояла в годы моего детства на Измайловском острове еще одна церковь — Иосафа Царевича Индийского. Тогда она для нас была лишь грудой кирпича, на которой мы играли в ожидании хлеба — во время войны рядом был хлебный ларек, куда к шести часам утра собирался весь городок. Всем приходилось стоять в очереди, потому что все работали. Иждивенческих карточек почти не было. Работали и подростки, а малышам карточки не доверяли. Мы называли эту церковь Красной и знать не знали, что она — первое сооружение архитектурного стиля, получившего название «московского» или «нарышкинского барокко»... Таким образом, на острове возникли одновременно три основных здания, имеющих общие детали (например, изразцы), но совершенно отличающихся друг от друга: старорусских форм пятиглавый Покровский собор, выстроенная в новом стиле московского барокко церковь Иосафа Царевича и Мостовая башня с крышей-шатром. Хорошо сохранившаяся Мостовая башня дает представление о традиционных русских архитектурных формах. Они как бы повторяют в камне приемы деревянного зодчества Древней Руси. Приземистый нижний четверик с широкими проездными арками, стены которого разделены на три части узкими колоннами. По его верху — барьер с изразцами, а за ним — гульбище, обширная терраса, ведущая вокруг второго четверика. Он уже более наряден, каждая стена с тремя окнами, наличники которых украшены резным камнем. Здесь располагалась «думная палата», поэтому помещение было утеплено печами. Третий этаж — восьмерик — покрыт широким шатром. В нашем детстве Мостовая башня стояла заброшенной, шатер прохудился, ржавое железо с него срывало ветром. На гульбище очень быстро вырастали березки. Одно время в нижнем четверике оборудовали магазин, где продавали сразу мыло, мясо, лопаты и сахар. «Думную палату» 58 |
