Вокруг света 1982-05, страница 63

но «настраивает» снасть, «по науке» подбирает блесну, затем наконец забрасывает и ждет.

Ждать приходится долго. Между тем к берегу подходит мальчуган и с откровенной завистью рассматривает длинную телескопическую самовыстреливающуюся удочку со множеством блестящих колечек, красивой катушкой, с поплавком из иглы дикобраза и острейшим крючком, с которого, если верить рекламе, рыба просто не имеет права сорваться. Потом, завистливо вздохнув, паренек входит на перекинутый в совсем «нерыбном» месте подвесной мостик, привязывает к пальцу нитку с голым крючком и начинает... вытаскивать одну за другой серебристую форель. У рыбака-иностранца вскоре не выдерживают нервы, и, махнув рукой на свой прекрасный, но, увы, неподвижный поплавок, он бежит к мальчугану договариваться о цене за рыбу.

Еще совсем недавно иностранцы, приезжающие в Непал заниматься горным туризмом, в основном были вооружены биноклями и фотоаппаратами. Теперь все больше и больше туристов берут с собой и хитроумные удочки. Среди непальцев удочки не в почете. Рыбная ловля как спорт им пока неизвестна. Да и рыбаков здесь не так много — один на семьсот жителей. Поэтому потребление рыбы в Непале очень незначительно — в среднем менее 300 граммов на каждого непальца в год. Ловят же рыбу самодельными сетями, сплетенными из травы и молодых побегов бамбука, корзинами и даже с помощью кхукри, больших ножей, о которых уже была речь.

Впервые я узнал о таком способе ловли совершенно случайно. Как-то возвращаясь в Большую долину — так в Непале часто называют долину Катманду,— на дороге, проложенной вдоль реки Сункоси, повстречали двух непальцев с деревянными баульчиками, из которых заманчиво торчали рыбьи хвосты Надо было видеть лица опешивших от изумления рыбаков, когда мы начали просить их продать рыбу. В конце концов они поняли, чего от них хотят, и... наотрез отказались вести какие-либо переговоры Рыба, как оказалось, была поймана для предстоящего свадебного угощения — женился сын одного из рыбаков. Но наш стремительный натиск и безграничное желание полакомиться свежей форелью победили. Рыбаки, правда, остались не в проигрыше. Они отдали две форели, а получили за них столько, сколько обычно платят за целый баул.

Я заметил шрамы на головах рыб. Мое удивление было настолько яв-

Непривычному человеку нелегко пробираться по девственным джунглям. Поэтому для посетителей национального парка Читван устраиваются экскурсии на слонах.

ным, что рыбаки сразу же показали на кхукри и, как по команде, резко взмахнули руками, изображая удар ножом. Откровенно говоря, я не поверил, что именно с помощью этих клинков они и ловили форель. Однако позднее мне довелось стать свидетелем рыбалки, которая велась ночью древним непальским методом. Это было в Панаути, примерно в 25 километрах к востоку от Катманду. Когда стемнело, рыбаки направились на берег реки Роши. У них с собой не было ни сети, ни удочек — лишь кхукри и керосиновые лампы (в давние времена вместо них использовались факелы, пропитанные смолой гималайского кедра).

Медленно шагаем вдоль реки, напряженно всматриваясь в темную воду. Тишина, время от времени разрываемая криками зверя или встревоженной птицы. И в этой тишине отчетливо слышится всплеск поднявшейся к поверхности воды рыбы. Один из непальцев зажигает керосиновую лампу. Держа ее в одной руке и кхукри в другой, рыбак, балансируя на скользких валунах, осторожно продвигается вперед, пока не находит удобное место: большой камень весь скрыт под водой, выступает лишь скользкая от брызг вершина.

Утвердившись на ней, рыбак нагибается вперед, чтобы фонарь оказался над водой, и замирает. Вдруг из глубины появляется огромная форель. Подплывает к камню и, загипнотизированная ярким светом, замирает. Молниеносный удар кхукри, и рыба с пробитой головой плывет по течению в руки к помощнику, который устроился неподалеку на другом камне. Пока он вылавливает форель, следует очередной удар кхукри — еще одна рыбина попадает в мешок. Никто не произнес ни единого слова. Лишь шум разрезаемого кхукри воздуха да глухие всплески воды...

Трудно в небольшом очерке рассказать о всем многообразии животного мира этой горной страны, о том, что делается для его сохранения. Хочется лишь подчеркнуть, что «братья меньшие» не оставлены в Непале на произвол судьбы. Принят закон о национальных парках и заповедниках. Введены жесткие запреты не только на охоту на таких редких животных, как тигры, мускусные олени, снежные барсы, но и на экспорт этих животных и их шкур. Немаловажное значение имеют также ограничения на вырубку лесов. Но предстоит сделать еще многое. Главное — взят верный курс: уникальный животный мир перестал служить платным развлечением для богатых любителей экзотики, приезжающих из-за границы. И хочется надеяться, что он приведет к желанной цели и тигр действительно останется живым.

Катманду — Москва

61